— Недавно как раз мне это способность помогла. Обычно
я вижу три - пять секунд вперед, да и то очень редко. А тут было
минуты полторы-две. И даже натуральней, чем обычно. Как раз тогда я
и набрел на каких-то сатанистов. В случае с этим вашим духом
хранителем, такого не было. Я в основном какие-то неприятности
вижу.
— Отлично! — воскликнул ректор, вставая с кресла. —
Вот в этот эпизод и попробуйте вернуться мысленно. Обычно, в
спокойной обстановке пересматривая незапланированные видения,
оракул может заметить то, чего не заметил в первый
раз...
Я моргнул, не успев уточнить.
— В комнате можно будет попробовать. Это не сложно.
Ланарикс ждёт и готов проводить тебя. Там и
потренируешься.
— Я попробую конечно, — ответил я и, выдохнув, тоже
поднялся с кресла. — Надеюсь, когда я закончу смотреть, то не
побегу опять. Чисто на рефлексах.
— Не думаю. Обычно повторы не вызывают тех же
рефлексов, — уклончиво заметил ректор.
— Вы оракул?
— Хе-хе... Нет, я просто кое-что про них знаю. Мне
многое известно, — усмехнувшись, ответил ректор.
Гоблин с серым лицом проводил меня в комнату. Дал
какой-то талон на еду, при этом не рассказал, где столовая, как
работает, и чем там кормят.
Потом он, широко зевая и шаркая ногами, отправился
прочь.
Не прошло и минуты, как стихли шаги заведующего, в
дверь постучались.
Оказалось, это адептка Эль… как-то там, проще будет
просто Эли. В общем, пришла она с извинениями и с примирительным
ужином. Следила она, что ли... У нее были такие же талоны, как и у
меня.
Посидели, перекусили.
Талоны эти, оказывается, еду прямо на столе колдуют.
И ходить никуда не надо!
Хотели было пообщаться… но Эли вдруг на пару секунд
зависла, как старенький компьютер. Изменилась в лице и
извинительным тоном сказала, что ей нужно срочно идти, но в
следующий раз больше пообщаемся.
Странные какие они тут все! Эти, двое... Только
Ланарикс нормальным оказался, даром что на гоблина
похож.
Всю свою жизнь, сколько
себя помню. Один, хоть и окружен с детства
друзьями по детскому дому. Но всегда, когда остаюсь один, ощущаю
себя одиноким на весь мир.
Наша компания с годами редела, многих моих друзей
забирали их приемные родители. Я видел, как горели их глаза, когда
их уводили в новые дома, в новую жизнь.
Нас четверых так никто и не взял. Мы выросли,
государство выдало нам по углу. Мне дали «однушку» в спальном
районе. В свою квартиру я приходил только спать. Приходил и
вырубался почти сразу, чтобы давящее чувство одиночества не успело
подкрасться.