Началась паническая и отчаянная оборона артиллерии.
В сахиров полетели ядра и гранаты. Пару монстров снесло орудиями
сразу, но остальные успешно атаковали и за первые минуты боя смяли
стройные ряды противника.
В это же время адепты устроили штурм с флангов.
Такой бури кодо я не видел никогда. Даже после падения
стены.
Во врага устремилось всё, что только могло: огненные и ледяные
потоки, лавины камней, каскады боевых рун, чёрные демонические
вихри, эрги, стальные пики, молоты и кинжалы, горящие и мутирующие
на лету.
Я ворвался в бой, окружённый сахирами.
Мои мечи принялись кромсать и резать вражескую плоть без
разбора. Лицо забрызгало кровью, окутало жаром тел и запахом
палёных волос. Я давно заметил, что в такие моменты у меня сносило
разум, оставалась только жажда битвы.
Этот раз не стал исключением.
Чёрные клинки несли смерть всем, кто оказывался рядом. Усталость
почти сразу покинула тело, кодо набрало силу, скопившееся
напряжение превратилось в мощь. Ну а тех, кто умудрился уцелеть,
добивали стрелки из Хэдшира, их легкая артиллерия гремела
беспрестанно.
Ронстад отбивался на пределе сил.
Боевая армада Лэнсома каждую минуту теряла десятки солдат и
военных машин. Теряла и теряла. Пока под напором контратаки
последние ряды имперской армии не начали отступление. Только никто
не собирался их отпускать.
С воздуха сахиры замечали всех, кто пытался бежать и прятаться.
Чувствовали тех, кто делал вид, что мёртв, лёжа среди убитых. Ни
одно живое вражеское сердце не укрылось от их слуха. Ящеры летали
над землёй, как коршуны, и безжалостно добивали любого.
Я убрал клинки и медленно огляделся.
Поля у западных стен Ронстада почти до самых холмов были покрыты
трупами людей и монстров, покорёженными машинами, поваленными
пушками, осколками гранат, ядрами и брошенными винтовками. Костры
коптили небо. Земля отдавала жаркому воздуху ароматы сырой
плоти.
Городские стены стояли полуразвалившиеся, и на их каменные
обломки поднимались горожане, сотни горожан. Уже не армия. Это были
выжившие после нападения харпагов женщины, старики и дети. Они
молча смотрели на поле отгремевшего боя и будто не до конца
осознавали, что остались живы.
Победа досталась городу чудовищными потерями.
Их ещё предстояло осознать. Да и неизвестно, чем теперь
обернётся Ронстаду эта кровавая ночь.