Командор попробовал обвести рукой помещение, но только глухо
звякнула цепь.
Док покачал головой, выпрямился и, уходя, бросил:
— Дети не наигрались в секреты. Их давно не существует!
Вслед за ним вышли охранники.
Веро́ника дождалась, пока стихнут шаги, подошла поближе и тихо
спросила:
— Так как? Как тебе это всё удалось? Как вообще ты смог встать и
уйти в тот день?
— Ещё раз говорю: мне помогли. Один бы я не справился. Группой
всегда проще.
— Мда? Ну, и молчи. — Веро́ника исподлобья посмотрела на Кира,
пожала плечами и пошла к двери. У выхода она остановилась. — Я
видела, как ты встал с земли. Из плеча хлещет кровь, весь бледный.
На нас даже не посмотрел. И молча ушёл. Будто тебя тащат на
невидимых верёвочках. Стрёмное зрелище.
Она постучала в дверь, заглянул Кривой. Осмотрел её с ног до
головы и вывел из камеры. Дверь снова закрылась. Свет в камере
оставили — и на том спасибо.
Командор попытался улечься поудобнее, но теперь ему мешали не
только камень под спиной, озноб и рана, но и медбот, шуршащий в
такт мыслям: если Кир встал сам, то кто же тогда Старый Солдат,
откуда он взялся и с кем Командор пил кофе у себя на кухне два
месяца назад?
И почему чашка гостя осталась нетронутой?
Человечество придумало сотни видов пыток. Независимо от расы,
уровня технологий и культуры умение издеваться над собратьями по
геному ценилось наравне с умением вкусно готовить.
Сначала пытки просто приносили физическую боль. Ткнули иглой —
поорал. Повторили.
Затем добавился элемент ожидания: прорастающий сквозь тело
бамбук и синее небо перед глазами. Оттягивающие ноги мешки с
песком, пока сидишь на деревянном коне или на колу.
Но убийство с каждым годом становилось всё менее актуальным
способом давления. Нужны были более долгие и изощрённые
подходы.
Капающая на лоб вода. Громкая музыка и сутки без сна.
Психологические манипуляции и перековка сознания, вживление чипов
контроля и кибервирусов.
Однако самой мучительной, по мнению Кира, как была, так и
осталась щекотка.
Медицинский бот, который тщательно латал Командора, израсходовал
весь запас обезболивающего. Его тоненькие паучьи лапки аккуратно
находили в прорезанных тканях близкие волокна и соединяли их.
Небольшая стимуляция, и клетки склеиваются обратно, чуть укоротив
общую длину мышцы.
И это жутко щекотно.