— Вон, по телевизору девушки как красиво
танцуют! А вы, две уродины, чего дома сидите и ничем не занимаетесь? Только на
шее моей сидите!
— Ты шить одежду собралась? Ты совсем дура,
что ли? Ты же ничего не умеешь! У тебя руки из жопы растут.
Когда
родилась Варя, все поменялось: Николь Демьяновна уволилась с почты и весь день
проводила с внучкой. Денег катастрофически не хватало, Милана тогда тоже
перестала шить на заказ, потому что малышка постоянно плакала. Молока было
очень много, сестра только тем и занималась, что кормила новорожденную и после
сцеживалась, но девочка все равно не наедалась и постоянно кричала.
Все
материальные проблемы тогда легли на Соню, и она еле успевала учиться, чтобы
прокормить семью.
Николь
Демьяновна так и не вернулась на почту, а Милана, когда дочери исполнилось три
года, продолжила шить на дому. Только она вдруг «поумнела и перестала шить за
копейки, а стала ценить себя и брать серьезные заказы за достойные деньги».
Таких заказов были единицы. Кому нужен пиджак за пятнадцать тысяч рублей, когда
такой же можно купить за три-пять тысяч?
Поэтому
у Миланы было мало клиентов, и все они были с нестандартной фигурой. Сестра и
по этому поводу ворчала: оказывается, она мечтала шить одежду для моделей, а не
для «толстых теток, которые в двери не пролазят».
Малышка
Варя не знала отказа, была балованной, крикливой, скандальной. Если не
выполняли ее прихоти — падала на пол и билась в истерике, а потом вставала и
дубасила или свою мать, или бабушку.
Такой
же вредной она и выросла. В свои двадцать лет Варя вела распутный образ жизни:
всю ночь где-то гуляла, приходила домой в десять утра, ложилась спать,
просыпалась к вечеру и опять собиралась на вечеринку.
Она
нигде не училась и не работала. Деньги ей выдавали бабушка, которая по ночам
так же работала сторожем, и мама, которая теперь бралась за любой заказ, только
почему-то их все равно было очень мало. Почти каждый месяц они одалживали
деньги у Сони и никогда не отдавали.
— У тебя что, это последние деньги?
Нарисуешь еще себе! Мне за коммуналку заплатить надо. Между прочим, ты тоже там
прописана, и я плачу за тебя! — это была мама.
У
Миланы были другие доводы:
— Ты бы хоть что-то купила своей племяшке!
Что ты за тетя? Я твоего Матвея вечно задариваю подарками!