— Угу, как у всех этих уточек надувных, да?
И губы варениками тоже нравятся?
— Нет. Надувные губы ужасны.
— Хоть тут вкус не хромает! Дальше идем.
Фигура?
— Конечно, нет!
— А почему ничего не делаешь?
— Пробовала. Ничего не получается.
Срываюсь.
— Придется постараться. Ты должна себе
нравиться. Не Максу. А себе. У тебя пять килограммов лишних.
— Макс говорит, что десять…
— Так… не беси меня… сильно он разбирается,
у него скорей всего уже давно пивное пузо торчит.
— Ничего у него не торчит, — возразила
Соня, — он каждый день спортом занимается.
— Вот и ты займешься. Я как раз купила
годовой абонемент в спорт-клуб Романов, и у меня есть месяц бесплатного
посещения для друга. Будешь ходить каждый день и отчеты мне посылать.
— С гипсом? — округлила глаза Соня.
Вероника
посмотрела на ее руку, как будто впервые увидела на ней гипс, потом перевела
взгляд на свою.
— Да… что-то я забыла про это… ладно, тогда
пока только строгая диета: сто граммов отварной куриной грудки и салат из
капусты с огурцом. Питаться этим только когда понимаешь, что умираешь с голоду.
Так целый месяц. Итог — минус десять кило. Проверено лично мной.
— Попробую…
— Действовать, а не пробовать надо. Сегодня
ты уже не успеешь, тебе отдохнуть после больницы надо, но завтра ты красишься в
свой натуральный цвет. Хочешь выпрямить волосы — на здоровье. Ну и самое
главное. Когда Макс приходит к тебе в квартиру — ты просишь его уйти. Говоришь,
что поняла, что вам не по пути.
— Вообще-то это его квартира.
— Какая разница? Он же не выгонит тебя?
Потому что ты его женщина, пусть не жена, но мать его сына.
— А если выгонит?
— Тогда полный трындец.
— Кому? Мне?
— Всем вам. Если мужик может выгнать мать
его ребенка на улицу, то зачем нам такой мужик?
Софья
опустила глаза и стала отколупывать лак на ногтях.
— Ладно, будем решать проблемы по мере их
поступления. Готова идти домой?
— Да.
— В силах уверена?
— Да!
— Вот это настрой. Молодец. Вперед!
Соня
вышла из подъезда и огляделась. Какой же замечательный район Хамовники — самый
центр города. Соня обожала Москву. Ей, как человеку искусства, было сложно
ходить и смотреть под ноги. Она вечно задирала голову и рассматривала здания. И
сейчас она вышла и с замиранием посмотрела на дом, в котором жила подруга: старинный,
ухоженный, окруженный красивыми, спорящими друг с другом по броскости домами. И
совсем недалеко от Арбата.