Сложней всего Светлане было в те дни, когда уже культивированный эмбрион подсаживали в матку и нужно было ждать результата. Она лежала, практически не вставая с кровати, и боясь пошевелиться и нарушить процессы, происходящие в ней, лишний раз даже в туалет не ходила. Она тщательно прислушивалась к своему организму и искала симптомы зарождающейся жизни: вот ее вроде подташнивает, а вот и голова закружилась, и огурчиков соленых захотелось…
Первая неудачная процедура ЭКО на месяц выбила из жизни женщину. Это была как очередная утрата ребенка: она же его почти чувствовала, она же его уже любила!
Но человек устроен так, что даже после самого ужасного удара он может возродиться. И Светлана возрождалась и опять принималась искать новую клинику и новых знакомых. И каждый новый врач предлагал ей сделать новые анализы, например, проверить гормоны и генетику, которые оказывались в норме. Только спустя много лет, она поняла, что врачи не боги и чудес сотворить не могут.
Всего она сделала пять ЭКО и стала экспертом в сфере экстракорпорального оплодотворения. Она легко оперировала сложными терминами, уже знала, какие ей нужны препараты, чтобы уменьшить тошноту, которая неизменно возникала после гормональной стимуляции, знала без всех протоколов, на какой день цикла делают симуляцию, а на какой — подсадку яйцеклетки. Знала, на какой день можно ожидать результата, и после пятого раза поняла, что больше не вынесет этого отрицательного результата. Сколько человек может возрождаться, каждый раз вставать с колен? Кажется, что вечно, но это не так. Вера в счастье все равно ослабевает, происходит истощение энергетических, личностных и эмоциональных ресурсов, и кажется, что ты зашел в тупик.
Она почувствовала, что сгорела и что больше так не может.
— У вас не получилось ЭКО? — спросил Константин Владимирович у Светланы. — Сколько вы сделали попыток?
— Пять. Я была разбита. Отчаялась. Кроме лишнего веса из-за неправильно подобранных гормонов у меня начались проблемы с щитовидкой, в результате волосы, моя большая гордость, стали выпадать пучками. Перепады настроения пугали даже меня: то тихая, спокойная, то мегера. Может быть, именно поэтому мои коллеги меня стали называть стервой. На самом деле — я имею в виду, без действия гормонов на мой организм — я абсолютно спокойный и адекватный человек. Мне уже было далеко за сорок, и я чувствовала себя постаревшей, измотанной и больной женщиной.