Женщина махнула рукой:
— Нет, я лучше промолчу.
— Вы пришли сюда не молчать, а все выяснить.
— Константин Владимирович, скажите честно, вы правда думаете, что можно любить человека и изменить ему?
Ведущий вздохнул и философски ответил:
— Всякое бывает в жизни…
— Бывает всякое, не буду спорить. Но измена — это всегда осознанный выбор. Это заранее осознанный выбор причинить боль и предать любимого человека. В Библии это единственная заповедь, которая повторяется дважды: один раз как запрет на измену, а второй — на помыслы о ней. Поэтому я считаю, что в настоящей любви нет места измене.
— А предательству есть?
Светлана замолчала, опустила голову и тихо ответила:
— Можно совершить предательство и не понять этого сразу… Что нельзя сказать об измене. Так что, я так думаю ваш полиграф, скорее всего, врет.
— Я предлагаю все выводы сделать в конце программы, хорошо? Пока я вижу, что за последние пять лет семейной жизни ваша любовь изменилась. Что привело к этому? Что ваш муж сделал не так? Или, наоборот, сделал то, что не должен был? Почему вам не хотелось его целовать?
— Я подняла тройку… не потому, что мне не хотелось его целовать… вернее, мне просто этого не всегда хотелось, да…
— Он вас раздражал?
Женщина молчала, но Константин Владимирович не сдавался:
— Постоянное раздражение со временем перерастает в озлобленность и презрение. Он раздражал вас?
— Нет…
— Мне нужно знать причину, почему вы не хотели его целовать, — настаивал Константин Владимирович.
— Я перестала чувствовать его поддержку. Я как будто была одна. Если он шел со мной на презентацию, то это было вымученно, у него было такое лицо, как будто его на эшафот ведут. Когда я опять собиралась силами на очередное ЭКО — он не просто отговаривал, а отказывался. У меня и так сил не было, а приходилось бороться с ним или уговаривать. На мои успехи он никак не реагировал. Я думаю, что главная причина — мы потеряли ту нежность и трепетность, которая была в наших отношениях двадцать лет. Даже когда погиб Данила, мы каждый вечер сидели обнявшись. Молча. Мы держались за руки, мы касались друг друга. Я чувствовала его тогда и поэтому выжила.
— Сергей, у вас есть аргументы ответить на жалобы Светланы? — спросил Константин Владимирович.
— Я бы миллион раз поддержал ее, если бы видел, что то, чем она занимается, доставляет ей удовольствие. Как можно поддержать пытки? А пять ЭКО подряд за три года другим словом назвать нельзя. Мне вообще уже не нужны были дети. Жили же мы как-то, когда познакомились? И ох, как были счастливы тогда!