– Без одежды купаться значительно приятней, – подтвердила я, хотя трудно было назвать купанием то, чем мы занимались, так как в сидячем положении вода едва прикрывала наши бедра до половины. – Ничего не скажешь, приятное место выбрали боевики. Помнишь, Махмед говорил, что они тут стояли лагерем.
Не успела я это произнести, как Мариша вздернула голову, как боевой конь, заслышавший боевую трубу, и выскочила из воды.
– Чего ты расселась? – обратилась она ко мне уже с берега. – Хватит плескаться в этой луже. Нельзя же упускать такой случай, вряд ли нам еще раз подвернется возможность собственными глазами увидеть военный лагерь.
Я нехотя вылезла из воды и попыталась объяснить ей, что ничего интересного мы там не увидим, потому что лагерь давно покинут. И даже если бы он был обитаем, то все равно соваться туда не стоит.
– Какая чушь! – махнула рукой Мариша, продираясь сквозь прибрежные заросли. – К тому же именно с той стороны, где, по словам Махмеда, находился лагерь боевиков, доносились подозрительные звуки.
На мой взгляд, это отнюдь не было поводом ломиться туда, но у Мариши всегда была своя точка зрения на любой вопрос. На чем она основывала свою уверенность в том, как поступать в каждом конкретном случае, я до сих пор понять не могла, но последствия всегда бывали одинаково катастрофическими.
– Интересно, как ты умудрилась определить, где находился лагерь, если даже приблизительно не знаешь место нашего нахождения? – поинтересовалась я у Мариши, присоединяясь к ней.
– По солнцу, – буркнула Мариша. – Жаль, что мы автомат с собой не захватили. Даром, что ли, мы его стащили?
Мне оставалось только радоваться, что эта мысль посетила ее сейчас, когда до вожделенного автомата было уже не добраться. Как ни странно, ее слова сбывались, по крайней мере отчасти. На какую-то тропинку мы с ней вышли. Другое дело, что не было похоже, чтобы ею пользовались в прошедшие несколько лет, но кто знает эту южную растительность, может быть, она способна превратить вполне приличную дорожку в узенькую тропку буквально за несколько месяцев.
Идти по тропинке можно было только поодиночке, и то часто приходилось нагибаться и пролезать под не в меру разросшимся колючим кустарником. Именно тут я всерьез пожалела, что на мне нет ничего более существенного, чем мой купальник, который к тому же был совсем новенький и я им дорожила как в эстетическом, так и в материальном плане. Было сомнительно, что после тесного общения с местной растительностью я смогу показаться в нем перед любым мало-мальски приличным обществом. Погрузившись в размышления о печальной судьбе своей одежды, я не заметила, что Мариша, шедшая все время впереди, куда-то исчезла. Пораженная этим открытием, я остановилась, и в этот момент меня что-то схватило за голую щиколотку.