– Во-первых, на мне было не пальто, а плащ, который сейчас в стирке из-за того, что я была вынуждена ползком убираться от того придурка с пистолетом, – заявила я. – Во-вторых, я очень старалась, чтобы он в меня не попал. И в-третьих, ни у кого из нас нет пистолетов или тем более автоматов. А если я не ослышалась, то врач сказал, что тетю Веру именно застрелили.
Закончив свою речь, я с торжеством посмотрела на майора, ожидая увидеть его полностью сраженным моими железными доводами. Но он что-то не торопился сражаться ими и, перестав ухмыляться, сказал:
– Пистолет вы могли выбросить где-нибудь в садике, плащ нарочно вымазали, а рассказ ваш выглядит в высшей степени неправдоподобно.
– Да поймите вы, этот парень вполне мог перепутать нас с тетей Верой. Было уже темно, а на нас почти одинаковые светлые плащи и прически похожие.
– Но почему для того, чтобы ее прикончить, киллер выбрал именно этот садик, который возле вашего дома. И как, в конце концов, ему удалось заманить туда вашу знакомую? – не успокаивался майор.
Это было слабым звеном в цепи моих рассуждений, и я в растерянности молчала. От необходимости что-либо объяснять меня спасло появление мамы, бабушки и Зои, следовавшей за ними с видом агнца, ведомого на заклание. Они смели все кордоны и воскликнули:
– Так в тебя тоже стреляли?!
После их слов мне стало совершенно понятно: они прекрасно слышали наш с майором разговор. Оставалось только удивляться, что у них хватило терпения усидеть в комнате и дослушать мои откровения до конца – ведь могли примчаться сразу же.
– Если моя дочь говорит, что в нее стреляли, значит, так оно и было, – решительно заявила мама.
– Но нет никаких следов, – возразил ей майор.
– А какие следы вам нужны? – повысила голос мама. – Пуля в голове, как у Веры? Этого вы ждете?
– Немедленно обеспечьте Даше охрану, – потребовала бабушка, и майор совсем сник. – Вы что, не соображаете, что преступник теперь примется за нее, так как только она может его опознать?
Тут уж сник не только майор. После бабулиного замечания я и сама закручинилась, осознав, что моя жизнь еще далеко не в безопасности: стоит мне выйти за порог – и на меня и в самом деле набросится тот псих. Допустим, его приметы я сообщила милиции, и этого ему уже не изменить. Но если нет живого свидетеля (то есть меня), то и опознания не состоится. А мало ли в городе найдется парней с внешностью, подходящей под мое описание? Если он меня обезвредит и обеспечит себе хоть какое-то алиби, ему нечего опасаться. Я загрустила и с надеждой посмотрела на Зою как на самого здравомыслящего человека. Увы, и она меня не порадовала. Лицо у нее было изрядно вытянувшееся.