– Вольно.
По проходу между рядами коек быстро прошел майор Прист, бросив на ходу:
– Через пять минут общее построение.
Командир роты скрылся в своей комнате, а в казарме завертелась еще большая неразбериха, чем была до его прихода. Два встречных потока – в умывальник и обратно – сталкивались где-то на середине центрального прохода, превращаясь в водоворот, затягивающий в себя все, что попадало в сферу его влияния: сапоги, армейские куртки, листы старых газет, куски серого солдатского мыла, щетки для обуви, табуреты и самих бойцов, как одетых, так и все еще полуголых. Казалось, из воцарившегося в казарме хаоса не может быть создано ничего упорядоченного. Тем более за пять минут. Но, как ни странно, ровно через пять минут рота стояла в центральном проходе, выстроившись в три шеренги, а в казарме царил если и не идеальный, то вполне удовлетворительный порядок.
Выйдя на середину прохода, майор Прист довольным взглядом окинул своих бравых солдат.
– Майор! Разведрота танкового батальона «Кейзи» на утреннюю поверку построена! – вытянувшись в струнку, доложил командиру роты дежурный.
Взгляд внимательных глаз майора Приста еще раз быстро прошелся по первой шеренге бойцов, скользя с правого фланга на левый.
– Поздравляю вас с Днем Лояльности, бойцы! – рявкнул майор.
– Да здравствует Пирамида! – грянула в ответ рота.
– Рекины драные, – едва слышно прошипел не разжимая губ стоявший в строю слева от Андрея рядовой Гроптик. – Наверное, это рефлекс. Каждый раз, когда наступает очередной День Лояльности, у меня начинаются спазмы внизу живота.
– Не дрейфь, Гроп, – в той же манере ответил ему Андрей. – Не в первый раз – прорвемся.
– Сегодня у меня дурное предчувствие, – прошипел Гроптик. – Всю ночь снились кошмары. Будто я еду на мотоцикле, а за мной несется стая рекинов. У всех пена изо рта падает – не иначе как бешеные…
Поймав на себе недовольный взгляд командира роты, Гроптик умолк, не закончив своей истории о бешеных рекинах.
– Рекины тебе снятся потому, что Лысый все время у тебя в ногах спит, – едва слышно ответил Гроптику стоявший позади него рядовой Лантер.
Услышав имя Лысого, Андрей машинально посмотрел вниз. Лысый, как всегда, крутился под ногами Гроптика. Приблудный рекин, прижившийся в казарме разведроты примерно года полтора назад, отличался от большинства своих сородичей покладистым и незлобивым нравом, за что пользовался ответной любовью как солдат, так и командира роты. Однако совершенно особые отношения сложились у ротного рекина с рядовым Гроптиком, который постоянно баловал Лысого, таская ему из столовой всевозможные вкусности и даже позволяя спать на своей койке.