Но почему?
С огромным трудом выбравшись из своего кресла, Сэм постарался напустить на себя вид этакого мягкого и любезного прокурора, ведущего перекрестный допрос. Затем медленно прошелся вдоль огромного окна. Энни направилась к «фасолевому» креслу.
– Вполне естественно, – улыбнулся он, – что в подобных обстоятельствах напрашивается целый ряд вопросов. Понятно, никто из вас не обязан отвечать на них, но, если откровенно, я кое-чего не понимаю, и позвольте мне объяснить вам…
– А мне позвольте ответить, – перебила Сэма Регина. – Вы не можете сообразить, почему «гарем» Хаукинза защищает своего господина? Ведь так?
– Да.
– Как председатель собрания, – продолжала Регина, получив молчаливую поддержку своих подруг, выраженную кивками, – я буду лаконична и точна. Хаукинз – выдающийся человек, и он велик везде: и в кровати, и в жизни. И не иронизируйте над моими словами о кровати, поскольку слишком мало супружеских пар получают от нее то, что хотят. Вы не можете жить вместе с сукиным сыном, но это не его вина. Мак же дал нам нечто такое, чего мы никогда не забудем, потому что это всегда с нами. Он научил нас тому, как сломать свой характер. Не правда ли, звучит красиво: «сломать характер»? А ведь это, дорогой мой майор, значит не что иное, как стать свободным. «Вы есть то, – любил повторять он, – что вы есть. Нет ничего, что вы должны делать, и нет ничего, чего вы не смогли бы сделать. Будьте самими собой и трудитесь, как дьяволы!» Я, конечно, не думаю, что все из нас воспринимали его поучения как Священное писание. Бог знает, что он заставил каждую из нас вынести. Но еще раньше он сделал нас свободными, это было чудесно, и мы неплохо освоились. Так что, как вы можете догадаться, никто из нас не захлопнет перед ним дверь, если он, нуждаясь в помощи, постучит в нее. Вам все ясно?
– Да, – спокойно сказал Сэм, – все!
На мраморном столике за софой зазвонил телефон. Взяв трубку, Регина взглянула на Сэма.
– Это вас!
– Я оставил ваш номер в отеле, – растерянно промолвил Сэм, – но никак не ожидал, что им воспользуются…
Он подошел к столу и взял трубку.
– Что он там еще вытворил? – в изумлении воскликнул Сэм через несколько секунд, чувствуя, как кровь отливает от его лица.
Потом какое-то время снова молча слушал.
– Бог мой! Нет! – воскликнул он и, все еще находясь в полушоковом состоянии, слабо добавил: – Да, сэр… Я не думаю, что он действительно сделал все то, о чем вы сказали. Сейчас я вернусь в отель и буду ожидать дальнейших указаний. Но вам все-таки лучше передать это дело кому-нибудь другому: мне остался всего один месяц, сэр… Я понимаю… Всего пять дней, сэр. – Положив трубку, он повернулся к «гарему» Хаукинза. К этим четырем великолепным парам грудей, зовущих и не поддающихся описанию. – Мы больше не нуждаемся в вашей помощи, леди. А вот Хаукинзу она еще может понадобиться.