Подруга Жени – Таня Садовникова – долго прожила в Америке. И рассказывала, что в Штатах детей, начиная чуть ли не с primary school[6], учат ябедничать. Внушают: заложить товарища, совершившего неблаговидный поступок, – гражданский долг каждого янки.
А Дубов… Он в Штатах и учился, и работал… Вот и научился. Теперь прививает американский образ жизни на российской почве, скотина… На работу пешочком ходит, не курит, здоровье блюдет…
Женя быстро выключила компьютер и открыла очередной рассказ.
Когда ближе к вечеру появился Бритвин, Женя покончила со своей долей рассказов и принялась за стопку, что начальник отложил для себя.
Бритвин оценил:
– Молодец, Марченко, – перевыполняешь норму! Ну, и что там у нас?
Женя сверилась с записями:
– Я отобрала шестьдесят два рассказа. Ты, вчера, – сорок. И нечитанных – осталось, наверно, двести…
– Значит, слушай, Женька, – сказал Дмитрий. – С оставшимися писульками нужно покончить сегодня.
Женя едва не застонала и не удержалась, пробормотала:
– Но ты же говорил, что срок – до завтрашнего вечера…
Бритвин вздохнул:
– Объясняю. Мы с тобой уже отложили больше ста. И еще вон сколько смотреть, – он кивнул на коробку. – А отобрать нужно – всего тридцать. Я тебе разве не говорил?
Ничего он ей не говорил, просто велел выбрать все мало-мальски приличные рассказы!
– Так что завтра с утра начнем второй тур, – как ни в чем не бывало продолжил Бритвин. – Нужно отобрать тридцать финалистов. А вечером у тебя рандеву с писателем века. Поедешь в логово к несравненному Песочину. Он – председатель жюри. Ты, кстати, с ним знакома?
– Лично – нет, – пожала плечами Женя. – Книги – видела.
– А читала? – поинтересовался Дмитрий.
– Пробовала. Не смогла, – призналась Марченко.
– Почему не смогла? – требовательно спросил Бритвин.
– Слишком заумно, – подумав, ответила Женя. – Не по-человечески. Все с вывертами.
– Вот-вот! – перебил ее Дмитрий. – Это точно. Но победителя будет выбирать лично Песочин. Остальные члены жюри – пешки. В свете вышесказанного, наша задача – отсечь все человеческое. Никакой ясности, простоты и никаких стройных сюжетов. Тут вам не Чехов! Побольше метафор, синекдох, аллегорий, синопсисов!
– Синопсис-то тут при чем? – пробурчала Женя и вздохнула. Впереди, кажется, светит еще одна веселенькая ночь…
Дмитрий внимательно взглянул на нее и тоже вздохнул: