– Так, пишу. Прошлогодний? Плохо. Как, еще раз? Блин, язык сломаешь. Записал. Москвич? Записываю. А, и протокол уже есть? И что там? Так, интересно. Спасибо, солнышко.
Паша покосился на Катю и добавил:
– С меня – тысяча тюльпанов.
Видно, на другом конце провода потребовали в придачу к тюльпанам чего-то еще, потому что Павел метнул на Катю смущенный взгляд и пробормотал:
– И тысячу поцелуев – тоже.
Катя демонстративно отвернулась к окну. Паша отложил телефон и сообщил:
– Новости неважнецкие. «Брабус» – новье. Только что прибыл из Германии. Месяц назад на учет поставили. Машина – «чистая», в розыске не числится.
– Сколько он стоит? – выдохнул Ленчик.
Паша сочувственно взглянул на него. Неуверенно предположил:
– Тысяч пятьдесят?
– Больше. Семьдесят или восемьдесят, – отрезала Катя.
Паша продолжил:
– Хозяин у «Брабуса» человек серьезный. – Паша заглянул в свою шпаргалку: – Каримов Нарим Суренович, проживает в Москве. Где-то я уже слышал эту фамилию. – Он обратился к Ленчику: – Ты гибэдэдэшный протокол читал?
– Н-нет, – неуверенно пробормотал тот.
– А чего ж тогда подписывал?! – ласково спросил Павел. Он отвернулся от Лени, махнул рукой. Объяснил Даше и Кате: – Там, в протоколе, – полный набор. Превышение скорости более чем на тридцать кэмэ в час, проезд на запрещающий сигнал светофора. Даже алкогольное опьянение. Ты чего, Лень, вправду пьяный, что ли, был?
– Да вы что, дядь Паш! – возмутился Ленчик.
– А в трубку ментам дышал?
– Не было никакой трубки…
– Только в протоколе записано по-другому. А ты, между прочим, с протоколом ознакомлен и согласен. В чем и расписался…
– Но ведь это же подло! – выкрикнул Ленчик. Он вскочил – волосы встрепаны, зрачки расширены.
– Леня, сядь, – устало и неожиданно спокойно велела Даша.
Ленчик послушно опустился на стул.
– Как ты такую бодягу-то подписал? – повторил Павел.
– Протокол, протокол мне принес этот хачик, – прошептал Леня. – Сказал: не подпишу – зарежет.
– Сволочи! – вырвалось у Кати.
– Обычное дело, – хмуро пробурчал Паша. – Гибэдэдэшники такую писульку баксов за двести живо состряпают.
Ленчик поднял глаза:
– Гибэдэдэшники мои права даже и не смотрели. Все документы – остались у тех… у лиц кавказской национальности…
– Та-ак, – протянул Паша. – А расписку ты им писал?
Леня втянул голову в плечи.
«Почему мне раньше казалось, что Ленчик – красивый? Цыпленок, настоящий цыпленок…» – отстраненно подумала о племяннике Катя.