…Полынин лишь мельком скользнул взглядом по этой тусовке. Он искал звонившую женщину и, еще раз оглядевшись, понял, что стоявшая поодаль пожилая особа с вызывающе-ярким макияжем на лице, который, по неодобрительному мнению трех проституток, только подчеркивал ее морщины, и есть искомое…
Она нервно курила, стоя у невысокого ограждения, отделявшего край парковочной площадки от семидесятиметровой пропасти.
Он молча направился к ней. Незнакомка, стоявшая вполоборота, отреагировала на звук приближающихся шагов, отбросила наполовину выкуренную сигарету, не заботясь о том, куда упадет окурок, и Антон тут же подметил про себя, что у нее замашки скверной аристократки.
– Это вы мне звонили, миссис?..
– Клеймон. Зовите меня миссис Клеймон, можно просто Сара, как вам удобнее.
– Отлично. Будем беседовать здесь или пойдем внутрь?
Она огляделась, потом нервно передернула плечами.
– Я бы предпочла говорить в более уютном месте. Эти юные потаскушки уже минут пятнадцать буравят меня глазами.
– Возможно, они увидели в вас свою соперницу? – не удержавшись, поддел Антон.
Дама укоризненно посмотрела на Полынина – буквально влепила звонкую пощечину этим взглядом, и Антон вдруг почувствовал себя неловко.
Ладно… – в своей наблюдательно-философской привычке подумал он, направляясь к входу в клуб. – Один ноль не в мою пользу.
Швейцар уже закончил оттирать пятно и теперь стоял гранитной глыбой на фоне прозрачных дверей.
– Извините, сэр, вход по членским билетам. Это закрытый клуб.
Антон молча достал купюру в сто кредитов.
– Это сойдет за разовый билет? – вполголоса спросил он, поднимая ладонь с банкнотой так, чтобы переодетые в штатское охранники не видели предъявляемого «членского билета».
– Вполне. – Швейцар чуть посторонился, ловко приняв мзду. – На втором этаже есть отдельные кабинеты, – вполголоса дал он бесплатный навигационный совет.
– Учту, – буркнул Антон, пропуская вперед свою новую знакомую.
Он ненавидел платить за женщин, в присутствии которых не был заинтересован, и его настроение падало с той же стремительностью, с какой росло внутреннее убеждение в том, что его пытаются развести как обыкновенного лоха.
Вот только с какой целью?
Желание узнать ответ на заданный самому себе вопрос, да еще злополучный призрак господина Роглеса, маячивший за звонком этой «Сары», – вот два побудительных мотива, не позволившие ему просто развернуться и уйти.