Информацию в таких условиях приходилось собирать буквально по крупицам, пытаясь через межзвездную сеть Интерстар объять необъятное.
Однако Илья Андреевич был из породы людей, которых трудности и неурядицы не превращают в брюзгливых зануд. В его жизни хватало невзгод – он начинал пилотом боевой шагающей машины, командовал механизированным подразделением космодесанта, потом получил серьезное ранение, едва не сгорев в рубке «Хоплита». После года, проведенного в госпитале, вернулся в строй, но уже не в космический десант, а в отдел внешней разведки Конфедерации Солнц. Двадцать лет назад, когда после Эригонского кризиса все полетело к черту, он нашел в себе достаточно мужества и здравого смысла, чтобы понять – золотой век Конфедерации уходит безвозвратно…
Сменить мундир офицера, со знаками различия полковника отдела внешней разведки, на скромный цивильный костюм сотрудника Института истории и археологии космоса было нелегко, но, сделав это, Горкалов нашел новое приложение своим нерастраченным силам и накопленному опыту, не забывая о золотом веке Конфедерации Солнц, но и не стеная над ним в полутемном баре за кружкой дурного пива, как некоторые его бывшие сослуживцы – отличные в прошлом офицеры, которые по тем или иным причинам не выдержали моральной ломки в момент краха всех идеалов, впитанных с самого детства.
Нет. Он продолжал жить и заниматься делом, которое, по большому счету, оказалось созвучно роду его прошлых занятий, и два научных труда по общей истории «дочеловеческого» мира являлись прямым продолжением его служения тому смыслу, который Илья Андреевич всегда вкладывал в термин «Человечество».
Маленький серый кристалл, лежавший перед ним на столе, также попал в его руки не случайно, как не случайным излишеством были и три монитора, базировавшиеся на обширной столешнице старомодного рабочего терминала.
Один из трех работавших в кабинете Ильи Андреевича компьютеров, непосредственно соединенный с сетью Интерстар, постоянно отслеживал все события, так или иначе связанные с древними поселениями, артефактами, собирая любую доступную информацию о них.
Второй системный блок анализировал поток поступающих данных, пропуская разрозненные факты сквозь частое сито программ покаскадной логической обработки, так что в конечном итоге третья машина, с системой которой непосредственно работал сам Горкалов, получала уже проанализированные, подчиненные определенной логике данные, достоверность которых можно было расценивать достаточно высоко.