– Целы-невредимы? – Не дожидаясь ответа, пламенный незнакомец хотел прикрыть дверцу, но его остановил Ар-Шарлахи.
– Досточтимый! Я хочу донести на судью Ар-Мауру!
Голорылый помедлил и с любопытством посмотрел на Ар-Шарлахи.
– Разве ты не знаешь, что доносы от изобличенных преступников не принимаются? – спросил он.
Ар-Шарлахи растерялся.
– Да, но… – беспомощно проговорил он. – В чем преступление? Был ведь указ государя, что разбоя в пустынях нет…
Голорылый снисходительно улыбнулся.
– Разумеется, нет, – подтвердил он. – Но своими поступками ты дал повод многим людям усомниться в этом. Так что вина твоя очевидна…
С этими словами досточтимый покинул отсек.
– А ты знаешь, как мы обычно поступаем с доносчиками? – сонным голосом осведомилась Алият. – Если поймаем, конечно…
– Да раздроби тебя кивающий молот!.. – выругался сквозь зубы Ар-Шарлахи и вновь отвернулся к стенке.
***
Лучше бы он не заговаривал с этим сановником. Снова зашевелились самые нехорошие предчувствия. Ар-Шарлахи лежал на боку и бессмысленно разглядывал тонкое стальное кольцо на запястье. При Орейе Четвертом таких оков не водилось… Были тяжелые железные кандалы, часто ржавые. Но, кстати, освободиться от них было куда легче. А эти… Изящный браслетик, ни дать ни взять женское украшение, да еще и с замочком, а попробуй распили! Ничем ведь не распилишь!.. Да, много чего научились делать в Харве за последние пять лет. Эпоха боевых щитов и стальных цепей…
Ар-Шарлахи криво усмехнулся и тут же вновь встревожился. Судя по всему, каторга давно миновала второй внутренний порт и теперь явно направлялась к первому. Ну это вообще что-то неслыханное! Первый порт был расчищен и вымощен сто с лишним лет назад, когда Харва представляла из себя скопище крытых пальмовыми ветками хижин, жмущихся к сторожевым башням цитадели и ныне упраздненному храму Четырех Верблюдов. Слишком маленькая, чтобы принимать боевые каторги, эта древняя гавань использовалась теперь исключительно как стоянка легких, похожих на безделушки судов, принадлежащих знати и предназначенных, в основном, для церемониальных выездов да увеселительных прогулок.
– Тюрьму проехали… – упавшим голосом сообщил Ар-Шарлахи, полуобернувшись. – Неужто и впрямь к государю?..
Алият, как и следовало ожидать, не ответила. Приглядевшись, Ар-Шарлахи понял, что она не спит, а напряженно прислушивается к чему-то. Прислушался и он. На палубе неподалеку от их отсека два мужских голоса вели негромкий разговор.