– Эх, отяжелел, Лешка, – подхватывая меня, сказал Ромка Цой, мой ровесник, парень худощавый, но жилистый, под стать корейским предкам. – Пропойца…
Сказал он не со зла. И никто бы не обратил внимания на слово, если бы не мой недавний рассказ…
– Лешка-пропойца, – вздохнул кто-то. Имелось в виду уже не опьянение, а постыдная история с обменной флягой.
И выходя вместе с Ромкой из бара, я понял, что кличка приклеится насмерть. Вместе со «скульптором», «дезертиром», «проводником» и прочими насмешливыми эпитетами, за каждым из которых стоял тот или иной позор.
Капитан Огарин вновь оказался прав. Во всем.
– Ромка, почему я… почему я такой? – заплетающимся языком спросил я.
– Сейчас свежим воздухом подышишь, пройдет, – миролюбиво ответил Ромка.
Мне стало смешно.
– Да не… кореец, ты дурак… я не о том…
Ромка только пыхтел, выволакивая меня из клуба. Городская малышня, резвившаяся в бассейне, хохотала. Шедший навстречу отец Виталий, наш новый священник, недавно принявший сан, неодобрительно нахмурился. Но вежливо промолчал, достал сигаретку с марихуаной и сделал вид, что весь ушел в поиски зажигалки.
Я вдруг подумал, как часто в последнее время люди при встрече со мной отводят глаза.
– Во, сейчас протрезвеешь, – сказал Ромка, сгружая меня на скамейку у входа. Хорошо хоть никого на улице – кто в клубе, кто по домам сидит. Большинство в клубе, конечно… – Ничего, Лешка, не грусти…
– Да не грущу я!
Ромка вздохнул, уселся рядом. Добродушно сказал:
– Это правильно. Грустить нечего. Со всяким бывает. Может, тебе жениться?
– Что? – Я не уловил связи.
– Знаешь, умная жена… – Он замолчал, сообразив, что ляпнул лишнее. Но было поздно.
– Общее мнение? – спросил я. Ромка удивленно глянул на меня – до него дошло, что я трезвее, чем выгляжу.
– Да. Общее. Ты уж не обижайся, но тебе и впрямь пора остепениться.
Сам он был женат четыре года, у него росли двое малышей, причем старший уже гордо таскал на поясе обменную флягу. И в городке Ромку уважали.
– Ты пойми, Леша. – Ромка посмотрел на меня с некоторым смущением. – Все мы тебя любим. Ведь в чем наша православная сила? В любви, в единении! Не только быть хорошим человеком, а еще и хорошим членом общины. И за тебя душой все болеют, поверь. Когда ты очередную глупость делаешь, может, кто для виду и посмеется, но по правде-то душа за тебя болит! Когда человек один, он – тьфу… – Ромка шлонул под ноги, растер плевок, – ничего не стоит! И себе в тягость, и общине. Может, тебе и впрямь нужен кто-то рядом, а без того – сплошные неудачи?