Бумаги Мэтлока - страница 3

Шрифт
Интервал


– Отлично. Геоотдел получил свежие данные из Средиземноморья. Сегодня утром. Все подтверждается. На севере в Анкаре и Конье, в Сиди-Баррани и в Рашиде, даже в Алжире производство систематически сокращается. Это очень усложняет дело.

– А какого дьявола ты хочешь? Я думал, наша цель – искоренить их. Вечно вы чем-то недовольны.

– Ты тоже не был бы доволен. Мы можем контролировать известные маршруты, а что мы, черт побери, знаем о Порто-Белокрус, Пилькомайо и разных других местах в Парагвае, Бразилии и Гвиане с такими названиями, что язык сломаешь? Тут все надо начинать с нуля.

– Привлеките экспертов по Южной Америке. В ЦРУ их как собак нерезаных.

– Невозможно. Мы даже карты не имеем права попросить.

– Но это же идиотизм.

– Это шпионаж. А мы чистенькие. Занимаемся только тем, что положено Интерполу. Я думал, ты в курсе.

– Еще бы, – устало ответил Лоринг. – И все равно это идиотизм.

– Твое дело – Новая Англия, а уж пампасами займемся мы.

– Новая Англия – целый микрокосм. Куда ушла поэзия, воспевающая сельские красоты, и дух янки, и кирпичные стены, увитые плющом?

– Теперь поэзия другая. Привыкай.

– Премного благодарен. Твое сочувствие просто покоряет.

– Похоже, ты не очень-то веришь в успех.

– Времени маловато…

– Его всегда маловато. – Крэнстон перестроился в другой ряд, где машины шли быстрее, но тут же попал в пробку на пересечении Небраска-авеню с Восемнадцатой улицей. Вздохнув, он перевел рычаг скоростей на «нейтралку» и пожал плечами. Затем взглянул на Лоринга, тупо уставившегося в ветровое стекло. – По крайней мере, тебе дали зеленый свет, а это уже кое-что.

– Конечно. Только вот помощники никуда не годятся.

– А, понимаю. Это что – он? – Крэнстон кивнул на чемоданчик Лоринга.

– Он. Со дня рождения.

– Как его зовут?

– Мэтлок. Джеймс Б. Мэтлок Второй. «Б» означает Барбур. Очень старинный род. Собственно, два очень старинных рода. Джеймс Мэтлок – бакалавр гуманитарных наук, магистр гуманитарных наук, доктор философии. Ведущий авторитет в области общественных и политических влияний на литературу елизаветинской эпохи. Звучит, а?

– Ну и ну! Человек с такой подготовкой? Где же он станет все выяснять? На факультетских чаепитиях для отставных профессоров?

– Нет. В этом смысле все в порядке: он достаточно молод. Служба безопасности дала ему следующую характеристику: «Не без недостатков, но исключительно контактен». Прелестно, правда?