Мирон совсем пропал. Если поначалу я этому радовалась и ощущала себя свободной, то, спустя почти неделю, я поняла, что мне хотелось бы его увидеть. Он меня в тонусе, что ли, держит. Но звонить я больше не стала, да и тот звонок был ошибкой.
Работа моя продвигалась с трудом. Каждый рабочий день я надеялась, что будет лучше, проще. Но нет, отношение ко мне все так же оставалось каким-то неприязненным, хотя я ничего такого не сделала, чтобы все это терпеть.
В выходные я пыталась подыскать себе другую работу. Но как назло, подходящего не было ничего, либо же было, но на другом конце Москвы. И хотя я уговаривала себя не привязываться к месту, понимая, что я в этой квартире не навсегда, я все равно отметала эти варианты. Вопреки логике и разуму.
Правда в одни из выходных мне удалось подработать: проходил кулинарный мастер-класс, и требовался человек с опытом готовки на подмогу. К моему счастью, меня взяли. И я проявила себя там хорошо, потому что руководитель пообещал звать меня на подобные мероприятия. Тот заработок я отложила в заначку, которую, похоже, все же придется трогать. Потому что с такой зарплатой я не скоро накоплю хотя бы на залоговый платеж за комнату.
Помню, пять лет назад я пообещала себе не трогать эти деньги, и вот уже больше половины из них нет. Жизнь в Москве оказалась слишком дорогой.
Утром я пришла на работу как обычно. Улыбнувшись и пожелав всем доброго дня, я приступила к своей работе. Было ощущение, что моих коллег раздражает то, что я всегда улыбаюсь и стараюсь бесконфликтно все решить. Они словно специально стараются меня вывести из себя. Не понимаю таких людей, зачем вносить негатив в свою жизнь и жизнь других? Возможно, эти люди просто несчастны…
Я не знаю, что произошло. Точнее, как это произошло. Но когда я убирала ножи, один из них соскочил и очень сильно порезал мне палец. И когда я говорю «очень сильно», я не преувеличиваю. Кровь не останавливалась, порез был очень глубокий, такое ощущение, что я срезала себе палец до кости.
Я закусила губу, чтобы не расплакаться, краем глаза замечая ухмылку нашего повара. Кто-то принес мне пластырь, но через короткое время его пришлось сменить, потому что он весь пропитался кровью.