– Что вам положить, Леди, – галантно обратился я к своей спутнице.
– Немного молока, пожалуйста.
Я снял с кувшина крышку, напоминавшую маленькое глубокое блюдце, и, поставив его перед Леди, плеснул в него молока. Кинжалом нарезал крупными ломтями хлеб и мясо, разрезал вдоль два огурца, но посолить их было нечем. Леди с интересом наблюдала за моими действиями. Я взглянул на нее, взял ломоть хлеба, положил на него кусок мяса, накрыл все половинкой огурца и с наслаждением откусил. Продукты были, что называется, отменного качества, а клиент, который всегда прав, достаточно голоден, поэтому за столом довольно долго царило полное молчание, нарушаемое только сочным хрустом огурцов. Леди, поглядывая на меня, прихлебывала свое молоко.
Утолив первый, самый зверский голод, я поискал глазами, во что бы налить себе молока.
– Пей из горшка. – В голосе Леди явно звучала смешинка.
– Могу ли я вместе со своей глубочайшей благодарностью за спасение от голодной смерти задать праздный вопрос?
– Валяй, вместе с благодарностью.
– Откуда такая замечательная еда? Разве в вашем краю змеи разводят молочный и мясной скот и сооружают предприятия пищевой промышленности?
Леди удивленно подняла свою изящную головку:
– Слушай, ты попроще можешь выражаться? А то я чувствую себя как при дворе полоумного принца.
– Ты знаешь, я, пожалуй, действительно напоминаю полоумного принца Гамлета. Когда я вижу, что надо мной подсмеиваются, я всегда начинаю нести заумь.
– Гамлет?.. – протянула она задумчиво. – Нет, не знакома… И никто над тобой не подсмеивается. А продукты… Ну, видишь ли, я все-таки не какая-нибудь гадюка бездомная. Я из очень высокопоставленной, можно даже сказать, королевской семьи. А люди, живущие в округе, почитают меня, как весьма серьезную богиню местного значения, с которой опасно ссориться. Так что, ты сидишь за алтарем в храме, посвященном мне, и вкушаешь жертвенные дары, мне принесенные. Вкусно?
Я поперхнулся молоком и внимательно оглядел «храм».
– Так именно поэтому по этой траве нельзя ходить?
– По этой траве не ходят и из почтения ко мне, и потому, что это очень опасно для жизни. Ты что, никого не видишь?
Я еще раз внимательно огляделся. Шагах в пяти от алтаря из травы показался развернутый капюшон королевской кобры. Да, здесь действительно не погуляешь.