— Беги в дом и выбери самую пиздатую комнату, — шепнул мне Макс, протягивая ключи, и хитро подмигнул.
Я с энтузиазмом схватила сумку с одеждой и рванула к дому, пока остальные доставали вещи и продукты из багажника. Домик был чудесен. Прихожая, она же гостиная, она же кухня с камином, две ванные комнаты и шесть спален. Всё было отделано деревом, как и лестница на второй этаж. Запах древесины успокаивал и создавал ощущение тепла, уюта и умиротворенности, как будто мы находились за тысячу километров от цивилизации. Спальни были, в принципе, однотипными, я выбрала ту, окна которой выходили на восток, и был обзор на парковку.
Когда я выглянула в окно, к ней как раз подъезжали Лёхина и Женина машины. Макса, Тёмы и Вероники нигде не было видно, наверное они уже вошли в дом. Я сняла куртку и переобулась в домашние тапочки, затем спустилась вниз на поиски Макса. Тёма с Никой попались мне на лестнице, а Макс курил на крыльце, поджидая прибывших. Я выскочила на крыльцо, в чём была — джинсах и кофте. Макс рассеянно смерил меня взглядом и привлёк к себе, закутывая в полы своей «Аляски». На улице была плюсовая температура, но забота Макса меня снова вызвала у меня приступ гордости.
Начинало смеркаться, над парковкой автоматически зажёгся фонарь. Наконец наши друзья, тоже с сумками в руках, подошли к дому. С супругой Жени Софией я была знакома, а Лёха приехал с новой девушкой Кристиной. Холодная брюнетка с кукольным лицом, разодетая в платье и сапоги на шпильке, будто приехала на светскую тусовку а не за город, величественно шагала, держа Лёху под руку, смотря на всех свысока.
Он так часто менял подруг, что я не успевала запоминать их имена. Мой друг был бабником, как и все холостые красивые успешные парни. Поначалу я ждала, что Лёха остановится хоть на ком-то, но, больше двух месяцев, не продержалась ни одна. Иногда мне казалось, что он копирует Макса, который раньше трахал всех красоток подряд, но, всё было куда проще. «Такова мужская природа», кажется, так сегодня выразился Макс.
Мы с Лёхой очень отдалились друг от друга, с тех пор, как Макс едва не погиб. Нет, мы общались, как раньше, шутили, смеялись, но не было той былой откровенности в словах, а непринужденность исчезла вовсе. Я не пыталась вновь с ним сблизиться, ведь теперь я была замужем, а мне не хотелось вносить раздор в свою молодую, ещё не окрепшую семью. Лёха придерживался той же позиции, а в компании Макса он и вовсе предпочитал свести наше общение к минимуму, опасаясь его гнева. Такая же ситуация была и с Тёмой. Дружба с мужским полом мне теперь была недоступна.