Кажется, теперь я был готов к визиту в кабинет директора, если
не морально, то хотя бы физически.
Огромный школьный холл как обычно встретил меня веселым гомоном
и суетой. Кто-то кого-то бил, кто-то кого-то грыз, уборщица тетя
Нина с натужным хеканьем отбивалась металлической шваброй от
младших классов. Все как обычно. Ничего нового. Естественно, за
исключением того что в обычные дни дело не доходило до массового
членовредительства.
Сегодня доходило.
Отоварив пару десятков самых настырных зомби-учеников обухом по
голове я пробился к закрытой двери учительской и чуть не получил
этой самой дверью в лоб, когда она внезапно и очень резко
распахнулась.
Сверкая налитыми кровью глазами и разевая перепачканный в крови
и помаде рот на меня выскочила Биссектрисса-апа, простите,
преподаватель математики Эльвира Рафисовна. Она и в обычные дни не
была особо приятным человеком, а сегодня оказалась совсем
никудышным собеседником: вместо "здравствуйте" полезла обниматься,
а я от неожиданности замешкался.
Дело в том, что меня с детства родители приучили не поднимать
руку на женщин. Даже на самых неприятных. А потому я и встал как
вкопанный с топором на перевес, не зная что делать дальше. Ну не
привык еще к новым реалиям.
Тут бы мне и кранты, если бы не выскочившая следом за
Биссектрисой новая иностранка с металлической трубой в руках.
- А ну стой тварь, - взвыла Маргарита Александровна, замахиваясь
тяжелой бандурой на математичку. - Надоела со своими нравоучениями!
Вот тебе, сука, вот тебе! Джинсы мои тебе не нравятся? Вот тебе
джинсы! Детей я неправильно учу? Вот тебе учеба, карга старая!
И все в таком духе. Не знал что у нас внутри коллектива
настолько сложные взаимоотношения и такие острые конфликты. Ладно,
впредь буду держать с коллегами дистанцию побольше и ухо
повострее.
Раз пятнадцать или двадцать обрезок поднимался и опускался на
голову бывшей "старейшей учительницы района" прежде чем та
окончательно перестала дрыгаться.
- Ой, Вадим Сергеевич, - смущенно улыбнулась преподавательница
немецкого языка, стыдливо пряча за спину окровавленную трубу. - А
вы тоже не зомби? Это хорошо. Вот вас было бы жалко...
- Спасибо, Маргарита Александровна, - кивнул я. - Вас я бы тоже
так не смог.
На минуту повисла неловкая пауза. Марго мне, конечно, была
симпатична, да и сама она не выказывала сильной неприязни, скорее
даже наоборот. Но где вчерашняя выпускница института, а где
потасканный мужик за тридцать. В общем, в обществе друг друга, а
тем паче наедине, мы с ней обычно двух слов связать не могли. Так
что этот диалог уже был огромным прогрессом. Но на нем как-то все и
застопорилось.