— То есть, он сделал вид, что не бросал тебя? — вопрошала Даша, параллельно подтачивая пилкой свои ноготки. — И ты приняла его игру?
— Да, — нехотя призналась я.
— А как он выглядит? — вставила Марина. В этот момент она бегала по своей кухне, заваривая себе чай. — Похорошел? Или, может, страшненьким стал?
— Если бы он стал страшненьким, то Машка бы с ним не согласилась на свидание, — Полина, в отличие от нее, вовсю попивала чай из огромной оранжевой кружки. — Правильно говорю? — вопрос уже адресовался мне.
— Ну да, он не изменился, — снова вынуждена была признать я. — Может, даже стал лучше.
— А я бы все равно не пошла с ним…— растягивая слова, отозвалась Даша. — Дважды наступать на те же грабли? Нет уж… Глупость глупостью…
— Вот спасибо, — проворчала я, расстраиваясь. В первую очередь оттого, что в словах Дарьи всегда был смысл.
— А я бы пошла, — Полина со стуком поставила чашку на стол. — Просто, чтобы убедиться: жив пациент или все-таки мертв? В смысле, тухло там все или есть надежда? Ну, имеется в виду, для собственного успокоения, что ловить там точно нечего…
— Да поняли мы уже тебя, поняли, Цицерон, — усмехнулась Дашка, переходя к нанесению алого лака. — Но я тебе и без этого скажу: ловить там нечего…
— А я бы пошла только для того, чтобы гульнуть, — теперь и Маринка была при чае, с шумом его прихлебывая и закусывая печенькой. — Хорошо провести время. Для себя. А то вон, Машка, уже сто лет нигде не была. А так киношка, ресторанчик, прогулочка… Платье хоть выгуляет свое синее. Помнишь, то, что купила в августе на распродаже?
— Не синее, а морской волны, — лениво поправила ее Даша.
— Вы считаете, мне нужно его надеть? — оживилась я. — А оно не слишком вызывающее? Все-таки длина… И вырез…
— Нужно! — в один голос ответили Марина и Поля, а Даша кивнула.
— У меня вообще есть план, — подмигнула мне Поля. — Соблазнишь этого гада снова, а потом бросишь. Как он тебя. И пусть мучается, змееныш…
— Для этого нужно иметь хладнокровие, — сказала Даша. — Ведь месть обычно подается как холодная закуска, так? А Маша наша, к сожалению, слишком сердобольная и чувствительная. Она сама, скорее, снова в него влюбится, чем обведет вокруг пальца. Не выйдет из нее сердцеедки.
— Не влюблюсь, — уверенно отозвалась я. — Насчет мести, конечно, не обещаю, а вот разум сохранить на месте постараюсь.