— Коней вам не видать. Валите отсюда!
— Не убивай, господин! — взмолился раненый.
Медленно, из-за кустов выбрался второй чернявенький цыган.
Странно, наши были светлые, но это точно их племя.
— Хотел бы — убил уже, — поморщился я.
— Красивые кони, прости нас, господин! — чуточку осмелел всё тот
же раненый. Подняться ещё не может — отбита мышца.
— Своим передайте, что это экипаж Игоря Колыванского и Ивана
Белого. Сегодня у меня настроение хорошее, но каким будет завтра не
знаю. Могу и зашибить.
— Мы слышали про Белого, — кивнул цыган. — Я передам.
Молчаливый подхватил дружка и они скрылись в лесу. У меня
почему-то улыбка на лице, хотя, уведи они выбранных Мариной
красавцев, даже если одного, то ни о какой улыбке речи бы не шло.
Тут сыграл другой фактор: цыгане всю жизнь в пути, мало того, что
ладят с конями, так ещё и с природными силами на “ты”. Потому и
хрен заметишь их, хоть в степи, хоть в лесу. Но у меня статус выше,
духи скрывать воришек не стали. Губить же их за спорный промысел не
хочется. Жизнь и так предоставляет достаточно поводов обагрить руки
и замарать кровью душу.
На тракт за камнем ехать лучше ночью. За другим нужно лезть в
воду, чего совсем не хочется. Может и брошу его там, если не
получится вытащить с нескольхих попыток. Егеря обещал навестить не
скоро, да только и камень там достать легче лёгкого, но оставлю
напоследок. Поэтому сначала те два, что в лесу.
И всё же, какое необыкновенное чувство могущества царит в теле.
Словно в прошлой жизни, я кидался на невозмутимого Биркира и
пытался пробить, казавшуюся совершенной, защиту. Силёнок было на
уверенного Новика, а гонора хватало на двоих. Отношение отца
казалось таким несправедливым. Думалось, что всех, кроме меня, он
любил сильней. И что русская мама не полноценная его жена, а вторая
после Сольгерд. Это был голос детских обид, даже оглушаемый им, я
нутром понимал глубинную справедливость отцовского воспитания, но
никогда бы не признался в этом. Неужели отец был настолько мудр,
что заключив брачный союз с русской женой, думал наперёд?
Я ступаю по землям Руслянда в чине Боярина, эфир пьянит
безграничным количеством. Здесь мой второй дом и вотчина. Свейское
Королевство больше ассоциируется с местью и болью. Я просто знаю,
что должен вернуться и восстановить порядок. Бросить всё и жить в
угоду тварным желаниям –– значит потерять поддержку Рода. И не то
страшно, что ослабею, а что по-настоящему дорожу неясным хором
голосов предков. Поддержкой призрачных рук и понимающим теплом в
грустных глазах.