Он снова взял мою руку в свою, но теперь он не просто поцеловал ее. Он облобызал всю мою кисть и запястье. Затем поднес мою руку ближе к лицу, разглядывая шрам от ножа. Провел по нему большим пальцем, вызвав толпу мурашек.
Мексиканец взмахнул ресницами и пристально посмотрел в глаза, как будто размышляя откуда у меня этот тонкий порез. Я боялась, что он спросит, а мне придется отвечать, но он больше ничего не сказал. Отпустил мою руку и пошел к двери.
Я проводила его взглядом и потерла ладонями пылающие щеки. Этот мужик безусловно умеет соблазнять женщин. И он не приемлет отказов.
Так прошло еще два года. Два самых трудных года в моей жизни. Безысходности, тревоги и неизвестности.
Мне следовало смириться со своей судьбой. Но я не могла. Не могла. Внешне я была абсолютно спокойна. А внутри меня гремел настоящий бунт, даже не протест. Меня рвало от моей беспомощности, от тоски по отцу, бабушке и... Максу.
Я снова начала писать стихи, чтобы хоть как-то освобождаться от душевных терзаний. Много писала. На бумаге. Любые гаджеты в доме Вирьена были под запретом, даже у прислуги. Только у охраны были сотовые. Телевидение только кабельное. Несколько каналов в основном с мультиками. Я даже не знала, что происходит в мире. Кто сейчас популярен? Путин все еще президент? Что с экономикой? Где сейчас война?
Может быть Россия нападет на Францию, и я спасусь? Эта бредовая идея была единственным выходом из моей тюрьмы.
Чтобы как-то справляться со стрессом, я начала выпивать. Сначала немного, затем много, бросая Варю на Надин. Я не помню сколько это продолжалось. В один прекрасный день я обнаружила на баре Алонсе огромный навесной замок. На мой вопрос, что это за хуйня, прислуга сообщила, что мой муж распорядился оградить меня от спиртного. Так я лишилась своей единственной радости в жизни.
Тогда я ударилась в спорт. О! Впадать из крайности в крайность - это мы умеем! Изматывала себя настолько, чтобы спать без сноведений, чтобы не лежать полночи в темноте, жалея себя и проклиная Анвареса и Вирьена.
Я похудела и пришла в ту форму, о которой мечтала. Анварес был вообще в восторге.
Он навещал меня не так часто. Каждый раз я боялась, что он скажет, что развелся, но он не говорил. Я уже начала волноваться о том, что он передумал, потому что, как он и говорил, свыклась с этой мыслью.