Но это ведь не правда.
Что он тут делает?
— Поделишься, что именно ты находишь восхитительным: работу мастера или изображённое существо?
Значит, теперь будем изображать светскую беседу?
— Работа мастера великолепна, — ответила я, напрягаясь от того, что мужчина остановился за моей спиной. — Но разве была бы она так же прекрасна, если бы некий художник с весьма замысловатой фантазией не придумал бы столь восхитительное существо.
— Придумал?
Я лишь кивнула.
— Разве это не обычный кот? — голос за спиной казался действительно заинтересованным, поэтому я решилась озвучить свои мысли вслух.
— Пропорции снежного барса, грациозность ягуара, полосы на морде, как у гепарда, а мохнатый хвост даже больше, чем у манула, — пробормотала, словно заученный текст, — подобных ему не существует в природе.
— Глубокие познания в биологии? — продолжал расспрашивать собеседник.
— Нет, — будто приходя в себя, я решила остановиться в своих откровениях, ведь пока ситуация и без того складывается не в мою пользу.
Картинка действительно завораживала, и даже казалась какой-то знакомой. Может персонаж из сказки?
Рука вновь невольно погладила гладкую поверхность и...
Я замерла, когда спины коснулась твёрдая ладонь. Пальцы скользнули вверх и, прихватив плечо, слегка сжали кожу под тонкой рубашкой.
По телу вновь будто электрические импульсы пробежали.
— Не сутулься, — тихо велел мужчина, и я не задумываясь, подчинилась. — Похоже, тебе действительно понравился кот. Думаю, он бы тоже был от тебя в восторге, — усмехнулся, как-то мягко, словно без тени злой иронии в этот раз и... убрал руку.
Дремотное наваждение отступило, освобождая место обреченности...
Похоже, я влипла по самые уши!
Влепила пощёчину ректору. Поджилки затряслись.
Хотя, может я смогла бы умолить его о прощении?
Потеряла его деньги. От страха стало больно дышать.
Возможно, я могла бы договориться с ним об отсрочке?
Но был один факт, забивавший жирный гвоздь в ящик моего будущего — нарушение кодекса академии: работа в сомнительных заведениях строжайше запрещена, а я умудрилась предстать во всей красе перед самим ректором!
— Чему обязан, мисс...
— Флетчер, — отозвалась и тут же пожалела. Теперь ему станет известно все о моей личности.
— Имя?
— Долли... Эм, Долорес.
— Лолита, значит, — протянул он тихо, а у меня сбилось дыхание, когда хрипловатый голос зазвучал над самым ухом. — Так зачем же ты пришла, Ло-ли-та? — будто нараспев вновь повторил он редко используемую версию моего имени.