Драгдилер прищурился, глядя в лихорадочно горящие глаза девушки, и задумчиво побарабанил длинными, с ухоженными ногтями пальцами по стойке.
– Понравился?
– Ага, – подтвердила Вероника.
– Хорошая вещь, – согласился Вагиз.
Драгдилер взял поданный барменом бокал, потянул напиток, ожидая, пока парень не отойдет подальше, и притворно вздохнул:
– Хорошая вещь, но редкая.
– У меня есть деньги, – заторопилась девушка.
«Повезло же родителям с дочкой!»
– Неужели?
– Честно. Как раз на две дозы.
Руки Вероники едва заметно дрожали от нетерпения. Пока от нетерпения – Вагиз хорошо различал состояние клиентов. Ломка еще не началась, она просто предвкушает кайф.
«А девочка ничего, еще свеженькая, – драгдилер внимательно окинул взглядом аппетитную фигуру Вероники, едва прикрытую коротеньким платьем. – Подтянутая, но совсем не плоская, ножки длинные, да и ребята из сауны ее хвалили. Пожалуй, надо попробовать».
Вагиз медленно сделал большой глоток коктейля, наслаждаясь возбуждением Вероники, поставил бокал на стойку и склонился к уху девушки:
– «Стим» есть. За две дозы – сто шестьдесят.
– Как сто шестьдесят? – выдохнула Вероника. – Ведь было сто!
– Товар ходовой, – пожал плечами драгдилер. – Поставщик это оценил и поднял цену. Восемьдесят за дозу.
– Но у меня только сто, – расстроенно пробормотала девушка.
– Печально, – усмехнулся Вагиз. – Возьми одну дозу.
– Одну? Всего одну? – На глазах Вероники выступили слезы.
«Проклятый Вагиз!»
– Или возьми «герыча», – безмятежно продолжил драгдилер. – У тебя денег как раз на два болика.
– Мне нужен «стим».
– «Стим» по восемьдесят, – отрезал Вагиз. – Решай быстрее, у меня бизнес.
Драгдилер сделал вид, что собирается подняться с табурета, и Вероника отчаянно вцепилась в его руку:
– Вагиз, миленький, пожалуйста, давай что-нибудь придумаем, а?
Драгдилер упивался подобными моментами. Ощущение тотальной власти над клиентами, ощущение бесконечного, безнаказанного могущества… в эти мгновения Вагиз чувствовал себя Богом. Или как минимум Суперменом. Он позволил Веронике вернуть себя на табурет, улыбнулся и небрежно провел рукой по щеке:
– И что мы можем придумать на шестьдесят монет?
Метро должно было закрыться через четверть часа, и электрички собирали последнюю жатву с полупустых перронов. Уставших, сонных перронов, несущих на себе следы дневного вторжения людей: пустые бутылки, обрывки газет, оторванные пуговицы.