– Не опасайся, ведун, – покачал головой старик. – Который раз сим путем иду. Ели здесь нехорошие, но спокойные. Лиха не таят.
– Я знаю, – кивнул Олег. – Да только ты, Сварослав, лучше позади держись. Осторожного и судьба пуще хранит, и боги от испытаний избавляют…
Спокойным шагом Середин обогнул по широкой дуге поросший густым кустарником мысок и притормозил. Покосился на старика:
– А другого пути к Бабе-Яге нет?
– Сей зимник самым удобным издавна… – начал волхв и осекся, увидев выстроившихся поперек реки коричневых големов и трех ящеров, нетерпеливо бьющих хвостами позади строя. Монстров было не больше десятка, но этого с избытком хватало, чтобы перекрыть протоку от берега до берега.
– Ты был прав, Сварослав, – задумчиво качнул головой Олег, оглядывая нежданных гостей. – Как же они нас обогнать ухитрились?
– Что делать станем, ведун? – натянул поводья старик.
– Удирать!!! – заорал Середин, видя, как глиняные чудища нетерпеливо двинулись на людей, и со всей силы рванул левый повод. – Выноси, родимая!
Гнедая дважды упрашивать себя не заставила и во весь опор понеслась по старым следам, разбрасывая ногами легкую снежную пыль.
– Стратима бессмертная, твоих крыльев молю! – мчался в нескольких шагах позади волхв.
Големы отстали сразу, а вот трое ящеров гнались за путниками широкими, трехметровыми скачками, едва не дотягиваясь мордами до лошадиных хвостов, низко пригибая головы при каждом прыжке и балансируя далеко вытянутыми хвостами. Поворот протоки, еще один – и все вместе они вылетели на заснеженный простор Печоры.
Олег оглянулся еще раз. Волхв держался рядом, ящеры отстали от силы на пять шагов.
– Зеленые, кажись, живые, – негромко отметил ведун. – Против таких хороший клинок надежнее будет…
Он прекратил давить пятками бока кобылы – отчего та сразу скинула скорость, – вытянул саблю. Клинок он ковал сам, а потому мог быть уверен в нем, как в собственной руке.
Волхв и заводные кони промчались мимо. Первый ящер, сделав мощный рывок, дотянулся почти до крупа лошади – и тут Середин дернул поводья, одновременно взмахнув саблей справа от себя. Ящер отреагировать не успел, и его низко опущенная голова сама вошла под лезвие. Остро отточенная сталь распорола ему кожу, перерубила выступающую вперед челюсть и глубоко врезалась в череп. Двуногое порождение магии еще продолжало торопливо переставлять лапы – но уже падало и собственным весом легко освободило клинок из сочащейся чем-то темным раны.