Отец покосился на меня, вытер руки о майку и стал писать. Подписался. Дядя моментально выхватил листок и прочитал его.
– Стараешься, – похвалил он моего отца. – Всего пара дюжин ошибок. Молодец. – Дядя опять щелкнул пальцами, и листок исчез. – Ну вот. Заявку я отправил. Эзергиль, не подведи меня. Я ведь лично за тебя просил.
Он лично за меня просил. Ха! Видел я, как он просил. «Мне нужно вот это и это. И БЫСТРО!!!»
Я убито кивнул.
– Да, дядя Монтирий.
– Вот и хорошо. Завтра перед началом твоей практики я с тобой еще встречусь. Братик, до свидания. Не скучай без меня. Мадам. – Дядя снова повторил свой подвиг, поцеловав моей маме ручку уже на прощание, чем привел ее в совершенный восторг. У отца же хвост встал дыбом. Он что-то буркнул в адрес крылатых, которые слишком много о себе воображают. Дядя ехидно ему поклонился и исчез.
– Вот зануда, – буркнул мой брат ему вслед.
– И вовсе он не зануда, – заступился я за дядю.
– А ну цыц! Оба! – рявкнул отец. Потом печально вздохнул. – Родню не выбирают. И угораздило же в семье добропорядочных чертей родиться такому уроду!
Я счел за лучшее как можно быстрее исчезнуть с кухни. Распространяться по поводу своего непутевого родственничка отец мог часами. Нет, слушать его бывает занятно. Но только если слушаешь все это первый раз. Или второй. Или третий. Ну, на худой конец – четвертый. Но когда все это повторяется уже в сто четвертый раз, то становится тоскливо.
– Спокойной ночи, – пожелал я всем из-за двери. Это был самый верный способ отделаться от отцовской лекции.
– Ребенку завтра рано вставать! – тут же вмешалась мама. – Иди, деточка, иди. Отдыхай. Умаялся за сегодня.
Я благоразумно воздержался от ответа и поспешил исчезнуть в своей комнате. Завтрашний день обещал быть очень веселым.
В школе, как обычно, вместо приветствия я огрел портфелем своего заклятого врага Ксефона и тут же спрятался за морок. Ксефон никогда не был силен в наваждении, поэтому я не боялся, что он меня увидит. Из-за морока я с интересом наблюдал, как Ксефон вертится волчком, пытаясь разглядеть, кто его ударил.
– Эзергиль, сволочь ты этакая! Я ведь знаю, что это ты?! А ну выходи!
Щаз-з, побежал уже.
– Пользуешься тем, что я не очень силен в наваждении!
И кто в этом виноват? Я, что ли? Учиться надо, а не по кафе бегать. По части сбегания с уроков Ксефону равных не было. С другой стороны, он почему-то ходил в любимчиках нашего классного руководителя!