Лифт не работал уже вторую неделю. Кира боялась всё то время, пока они поднимались по лестнице. Но Костя даже не взошёл на площадку, оставшись стоять на верхней ступеньке:
– Всё в порядке? Ну, бывай!
И ссыпался вниз, прыгая козлом через четыре ступеньки, а у Киры затряслись руки, извлекавшие из сумки связку ключей. Минуту назад она боялась его возможной настойчивости, а теперь почти обиженно думала: вот болтал-болтал языком, что-то там такое про мужиков рассуждал, а на самом-то деле я тебе тоже… крыса учёная… толстая дура в очках…
Потом она пила у Софьи Марковны чай со знаменитыми тёти-Фириными оладьями. Но даже тёте Фире, бывшей в курсе всех её дел, она ничего не стала рассказывать.
Жизненные события имеют свойство как-то очень быстро отодвигаться в минувшее и зарастать паутиной, сначала тонкой, потом всё толще и толще. Назавтра после своей отчаянной выходки Кира снова трудилась у себя в абонементе, и всё происходило по обычному расписанию.
– Будьте так добры, тринадцать пятьсот… Нет, здесь какая-то ошибка, эту книгу я не заказывал…
– Девушка, ну посмотрите внимательнее, неужели ничего не пришло?
День был точной копией предыдущего. И по-прежнему не наблюдалось никаких признаков чуда.
– Что значит «подождите»? Сколько можно? Четвёртый раз прихожу!..
Кира узнала голос Сергеева А. К., скипидарившего на сей раз бедную Любочку. Она посмотрела сквозь него, словно он был пустым местом.
– Пройдите в системный каталог к дежурному библиографу, она вам подскажет…
А потом наступило пятнадцать часов тридцать минут, когда они открывались после очередного проветривания. Как обычно, за дверью, разглядывая книжную выставку, уже терпеливо маялось несколько человек. Они поспешили вовнутрь, и четвёртым по счёту в комнату вошёл Костя.
И в руках у него топорщился букет из нескольких крупных садовых ромашек.
Кира потеряла дар речи.
А он прошагал мимо начавшей скапливаться очереди, перегнулся через невысокую стоечку и положил цветы ей прямо на стол, на старенький исцарапанный плексиглас.
– Привет, – сказал он негромко. – Ты работай, я тут где-нибудь подожду.
Отошёл к задрипанному креслу возле журнального столика, взял с полки открытого доступа детскую книжку, подмигнул Кире и уселся читать.
– Ой, какие ромашки! – восхитилась Любочка и упорхнула за вазой. Кира, так и не издавшая ни звука, повернулась к очередному посетителю. Но вместо того чтобы давно отработанным движением взять у него требования, обрушила на пол стопку книг, неустойчиво громоздившуюся с краю стола.