– Смотри берегись, эта девка тебя в кадку посадит да крышкой сверху закроет…
Я при том не была, передали. В который раз про меня говорили подобное, в глаза и заглазно, но тут я обиделась.
Нежата явился вновь только под вечер.
Это был последний вечер перед отплытием, и он уговорил меня посумерничать с ним на крыльце. Расстегнул тёплый плащ-мятель, хотел набросить мне на плечи. Тоже выдумал. Это я не смекнула взять из дому шубу или платок, ему-то что мёрзнуть ради меня?
Я за день набегалась, глаза сами собой на ходу закрывались. Я зевала в кулак и только думала, скорей бы ушёл, спать отпустил.
– Красивая ты, – сказал вдруг Нежата, и я почувствовала его руку у себя за спиной. Он добавил шёпотом: – Моей назовись.
Вот когда мигом отлетел прочь всякий сон, и столь сладкое тепло меня охватило, такая блаженная и покорная слабость, какой я ни разу прежде не знала. А что, может, и правда я зря невесть кого дожидалась?.. Сейчас поцелует… никто не целовал меня прежде. Белёна и та глядела княгиней и на меня вроде дулась, зачем я отогнала Славомира… Неужели, подумала я сбивчиво, неужели?.. Вот так оно и бывает?
Нежата осторожно обнял меня, стиснул мою руку в своей, сердце молодое, знать, разгоралось. Но я вдруг увидела, как Тот, кого я всегда жду, грустно улыбнулся издалека. И Злая Берёза глядела через тын будто с укором… Я вздрогнула, стряхивая дурман.
– Ты что? – обиженно изумился Нежата. – Гонишь никак?
– Нет, не гоню, – ответила я, подумав. – Но и целовать тебя не могу. Не сердись.
Он отодвинулся, спросил хмуро:
– Обещалась, что ли, кому? Могла бы сразу сказать.
Я покачала головой, медля с ответом. Рассказывать не хотела, а врать – по сей день не учёна.
– Ну и сиди! – бросил он зло. – Больно горда!
Назови хромым быстроногого, он ухом не прянет.
Осердится, у кого на пятке мозоль. Я ответила по достоинству:
– Ты-то не присватайся, людей насмешишь. Беги себе, пока искать не пришли. Ещё сдумают – зашибла тебя!
Он вскочил, как политый кипятком. Случись на моём месте Белёна, я думаю, он отплатил бы ей просто: закрыл рот ладонью, унёс куда-нибудь на руках и не больно думал в запале, что ещё там скажет Мстивой. Со мной сладить было труднее. От Славомира бы я навряд ли отбилась. От Нежаты – не знаю. И он тоже не знал. А оплошаешь – сраму не оберёшься…