– Твой демон – это твой враг, Лани, –
сказал наконец Эш. – Как и все остальные демоны, но только этот к
тебе самый близкий. Люди думают, что они обманули силы зла, сделали
их послушным инструментом, однако те умеют ждать. Вспомни, как
горело небо над Фремьном. Меньше чем за одну ночь с лица земли
стерли целый город, просто потому, что могли это сделать. И повинны
в этом не только маги. Люди, развращенные чувством своего
превосходства, не зависимо от того, есть на них знак демона или
нет, представляют для мира угрозу. Потому как приоткрывают в наш
мир дорогу злу.
Лани долго смотрела на горизонт,
прежде чем ответить.
– Знаешь, Эш, мне кажется, это уже
другой кодекс.
– Что ты имеешь в виду?
– Человека, который его
придерживается я назвала бы «антид». С буквой «д» на конце.
Понимаешь?
– Не одному смертному еще никогда не
удавалось победить демона, – со снисходительной улыбкой ответил
Эш.
– Может просто никто понастоящему и
не пытался этого сделать?
Он не стал отвечать на это, лишь
подал Лани руку, и они двинулись дальше, стараясь держаться
леса.
– Айанес моргееенс, ин аллер фрюгеее,
о Белла чаооо! Белла чаооо! Белла чао, чао, чао!
Эш уже минуту слышал одинокий голос,
доносящийся откуда-то из подлеска, но никак не мог решить, что
делать – пережидать или уходить вглубь леса.
Ни огней костров, по которым можно
было бы определить войска, стоящие лагерем, ни явных следов
прошедшей рядом армии видно не было, однако одинокий голос все
продолжал свою песню на языке Рейха:
– Айанес моргеееенс, ин аллер
фрюгеее, трааафен вир ауф ууунзерн фрииинд!
– Красиво поет, – прошептала Лани под
самым ухом, но Эшу было не до оценки чужих музыкальных талантов. Он
мысленно поискал сферы магов в округе, однако его спутница
оставалась единственной волшебницей поблизости.
– Подожди здесь. Я схожу посмотрю
осторожно на этого музыканта и вернусь.
Антим принялся беззвучно продвигаться
вперед, в то время как песня зазвучала снова, доносясь все ближе.
Вскоре, среди ветвей подлеска замаячила чья-то фигура и Эш
разглядел привязанного к дереву, полностью обнаженного парня. Ему
было около двадцати пяти лет, и он имел крепкое тело, атлетического
сложения, местами украшенное неглубокими шрамами. Черные волосы
едва виднелись на его голове из-за короткой стрижки с выбритыми
висками.