Жена Андрея, кстати, с Веркой тогда болтала без умолку, птички спелись, телефончиками обменялись, но так и не продолжили знакомство. Наверное, потому, что Андрей был против. И слава Богу, что не продолжили. Еще не хватало, чтобы Зоя насмотрелась и наслушалась всяких мерзостей. Незачем было подвергать правильные взгляды жены такому испытанию – вот чем руководствовался Андрей, высказывая после ухода гостей своей «ф-ф-ф!» по поводу Сашиной спутницы. Хотя если уж быть честным до конца, то Вера ему на самом деле понравилась. О, даже очень. Склонность к блядству – это ведь в некоторых ситуациях отнюдь не недостаток… В общем, хорошо в тот вечер посидели.
Позже выяснилась одна подробность – Саша признался. Покинув гостеприимный дом Андрея, им с Веркой так приспичило, так захотелось, так загорелось, будто они годик-другой воздерживались. Скорее всего, градус в голову ударил. Дойти гости смогли только до автобусной остановки, а там, найдя какой-то дворик с раздолбанной скамейкой, получили друг от друга желаемое. Разумеется, время было уже позднее, темно было в городе, а в тесном пространстве, окружавшем скамейку – просто черно (да и много времени на это не надо), однако каждую секунду кто-нибудь мог пройти мимо. «Дворик-то наш проходной», – разъяснил Андрей самодовольно ржущему Саше. Вот такая подробность.
Вот такие воспоминания…
«Почему он посчитал меня предателем? – вернулся Андрей к началу логической цепи. – О чем я мог донести на него?» Вопрос был риторическим, не требующим ответа. Ошибка, недоразумение… Впрочем, ответ пришел – в форме шутки. Можно было бы «заложить» офицера КГБ, поведав миру о том, что он продавал по молодости порножурналы, то ли взятые им с обысков, то ли действительно привезенные его друзьями из-за кордона. Да, в свое время за подобные шалости били. Но, к счастью, это время ушло давно и безвозвратно. Или рассказать Верке про загадочную «Марину», которой так дорожил любвеобильный Саша?
Андрей улыбнулся. Настроение улучшалось. Он осторожно доел бутерброд, жуя на той стороне рта, где нет зубного протеза, и родил новую версию. Предположим, неприятности действительно существуют только в Сашином воображении. И при этом он никакой не параноик, одолеваемый манией преследования. Как такое может быть? Вся разгадка в алкоголе. Стоит Саше выпить, и он сразу становится психом – временно, пока не проветрится. Есть у него это интересное свойство, никуда не денешься, случай с проходным двором и скамейкой – отличное подтверждение. Вообще, существует очень четкое деление: одни люди, как выпьют, становятся добренькими, другие – злыми и неприятными. Этот человек относится к третьим. Когда пьяный, он не злой, не добрый, а чокнутый…