– Да, язык ты учишь быстро, – признал Петр. – Но есть еще много вещей…
– Которые мы никогда не узнали бы, оставшись в поместье, – перебил Басов. – Заметь, наши простенькие объяснения легко прошли. Люди сами додумывают непонятное, чтобы не казаться незнайками. И немецкого языка мы не знаем, потому что затворниками в курляндском поместье жили; и камуфляжная форма наша – охотничьи костюмы, в которых мы от москвитян сбежали; все это барон выдумал, а я подтвердил.
А вот что действительно важно было увидеть, это то, как ведут себя здесь дворянин, слуга, крестьянин, купец… Нужно, чтобы люди тебя записали в определенную, известную им категорию, и полностью их стереотипу соответствовать. Тогда ты здесь выживешь, и никто ни в чем не заподозрит. Я ведь, пока барона фехтованию учил, сам у него учился, как здешний дворянин себя вести должен. Во Пскове я свою роль сыграл неплохо. А вот ты со своей задачей не справляешься. Слугой называешься, а как был питерским интеллигентом, так и остаешься. Дворня на тебя косится. Нехорошо. Тебе в образ вживаться надо, по системе Станиславского. Иначе пропадем, и никакое фехтование не спасет, да и «калаши» закопанные – тоже. Понял?
– Понял, – протянул Петр. – Сложно это…
– Любишь ты себя, жалеешь, – хмыкнул Басов. – Твоя задача – выжить. А ты все хочешь не просто выжить, а еще и Петей-пятерочником из двадцать первого века остаться. Не выйдет.
– Но я же человек двадцать первого века и есть… – начал оправдываться Петр.
– Ты человек, который должен действовать сообразно обстоятельствам, – отрезал Басов. – Тот, каким ты был, может выжить только в Питере две тысячи второго года, да и то впроголодь. Попал бы к папуасам – должен был бы стать папуасом. Попал сюда, ищи свою нишу, играй с людьми в их игры. Иначе они из своей игры тебя исключат, а заодно и из жизни.
Они замолчали. Дождик ослабел и чуть позже прекратился. Дорога шла через какое-то село. Петр потянул воздух и ощутил ароматы постоялого двора: неповторимую смесь конюшни, кухни и торгового склада.
– Игорь, – предложил он, – может, заночуем? До следующего постоялого двора еще неизвестно сколько, а уже темнеет. Да и холодно, погреться бы и перекусить.
– Может, – покосившись на хмурое небо, буркнул Басов и тут же окликнул проходившую мимо бабу с ведрами на коромысле. – Эй, что это за село?