К моему удивлению, пару банковских слитков принесли буквально
через полчаса. Два красивеньких и ровненьких килограммовых
слиточка, в специальных упаковочках, с сертификатиками. Выдали мне
их под роспись, правда, и три человека зафиксировали, как я их
поедаю. А вкуснятина, как будто лучшую шоколадку ешь.
Отец сидел напротив, и с довольно грустным видом наблюдал за
всем этим. На мой вопрос об этом выдал:
- Малышка, я и твоя мама были бы просто счастливы, если бы ты
осталась просто обычной девочкой, которая вырастет, родит нам
внуков, и пусть и сложную, но обычную жизнь. А тебе выпала очень
тяжелая доля, и мы разделим ее полной мерой, маленькая моя. Ибо
твоя жизнь – это наша жизнь. Пожалуйста, помни об этом. Я знаю, что
тебе скоро все прожитое раньше с нами, простыми людьми, покажется
незначительным эпизодом в твоей жизни и службе. Но просто помни о
нас, не забывай. Знаешь, я готов прямо сейчас отдать все, что у
меня есть, даже жизнь, чтобы встать на твое место – но не могу.
Прости меня. – И мой папа, здоровенный, умный, битый жизнью мужик,
внезапно захлюпал носом, пытаясь не зареветь.
- Пап, прекрати, или я сама разревусь. – Тоже хлюпнула носом я.
– Я всегда буду вашей дочкой. И всегда буду вас любить. Не вы и не
я виноваты в том, что случилось. Но раз это произошло – то будем
жить с этим. Перемелется, мука будет, сам всегда говоришь.
Отец встал, обнял замершую меня, и чмокнул в макушку, после чего
попрощался и вышел. А я распечатала упаковку с какой-то шоколадкой
канмусушного пайка, и взяла в оборот того мужичка в гражданском и с
пистолетиком. Как оказалось, оный фрукт является офицером ФСБ,
курирующим возможное появление мне подобных в нашем городе. Явление
это крайне маловероятное, ибо флот что СССР, что Российской
Федерации был не сказать что многочислинен. Точнее сказать, флот
позднего СССР был вполне себе серьезным флотом, уже сопоставимым с
флотом США. И даже по числу авианесущих кораблей, два
вертолетоносца и пять авианесущих крейсеров пусть и уступали по
качеству и количеству боевой авиационной техники – но кроме США и
СССР никто не мог похвастаться таким количеством авианосцев. Нет, в
Британии, Индии и Франции они были – но старые и их было
меньше.
А вот после распада СССР советский флот был практически
мгновенно уничтожен. Множество кораблей порезали на иголки (меня
это неприятно укололо, где-то далеко в груди полыхнула ярость, с
трудом мною подавленная), а то, что каким-то чудом уцелело и было
снова построено – было сожрано глубинными тварями. И даже мой
недоразобранный корпус они сожрали. Но не просто так – из меня
сделали брандер. Нагрузили промышленной взрывчатки сколько влезло
(а влезло очень немало, около тысячи тонн), и вывели на буксире в
пролив Босфор-Восточный со стороны Уссурийского залива. Не одну
меня, еще пару немалых кораблей, как и с обратной стороны,
Амурского залива. А потом мы подорвались, когда стая, напавшая на
Владивосток попыталась нас сожрать. Этой стаи не стало, что
позволило вывезти людей и спасти часть портового имущества. В
принципе, для боевого корабля первого ранга неплохая гибель,
геройская.Я на нее не в обиде. Вот за предыдущую службу – бешенство
берет. Один-единственный боевой поход – и все! И крупнейший,
мощнейший в мире корабль радиоэлектронной разведки и
противодействия становится ненужным. Из « линкора РЭБ» в
«каютоносцы». Я все помню, что со мной было. Помню пьяные загулы
офицеров, помню тощих, как из концлагеря, матросиков срочной
службы, что пришли на мой борт после учебки на Русском острове.
Разграбление дорогих приборов и систем, резка всего и всякого…
убила бы кого-нибудь, честное слово. Кстати, эфэсбэшник это похоже
почуял, и потому настороженно замер.