Непосильный груз вдруг испарился. Льдина словно растаяла в одно мгновение. Через секунду послышался тяжелый удар о воду и всплеск.
Какое счастье! Эрикссону удалось отстегнуть льдину. Привязанный на другом конце веревки, он казался теперь легким, как плюшевый мишка.
С трудом оторвала одну руку от ледоруба. Пальцы скрюченные, белые – похожи на мертвецкие. Ну я и попала!
Когда добралась до таблички, было еще светло. Но пока обустраивалась, устанавливала крепеж, пока втянула на площадку Эрикссона, тучи заволокли солнце, и мир погрузился в полумрак.
Ветер заметно усилился. Еще не штормовой, но уже достаточный, чтобы вызвать беспокойство. Стоило без присмотра оставить блок-ролик, как ветер тут же скинул его с ледовой полки. Хорошо, что тот был привязан. Иначе бы лишилась пятидесяти долларов – именно столько стоит качественный блок от «Пецл».
«Мёльде» продолжал раскачиваться на волнах метрах в ста от нас. Моряки в шлюпке явно беспокоились. Что-то тревожно кричали нам снизу, но их крики тонули в шуме волн, разбивавшихся о подножие айсберга. Я в принципе и сама понимаю, что нужно торопиться. Соберется какая-нибудь волна и так двинет шлюпку об айсберг, что только щепки будут плавать. Но нам с Эрикссоном совсем немного осталось. Вот она, табличка-то! Рукой подать!
– Ну вы как? – поинтересовалась у археолога, когда втащила его за руку на площадку.
– Словно под каток попал, – обессилено ответил он. – Когда эта сосулька висела на мне, думал, что поясной ремень пополам меня разрежет.
– Очень хорошо, – сказала я и снова пристегнула археолога к крюку. Когда подняла взгляд, то обнаружила на лице Марка выражение такого неимоверного ужаса, словно я его в пропасть толкнула.
– Не волнуйтесь… – заверила я. – Сейчас-то точно все будет в порядке.
Эрикссон пытался поверить в мои слова и, как мог, боролся с испугом. Но иногда, глянув на крюк, невольно закатывал глазки и терял сознание. Быть может, оно и к лучшему. А желание его я выполнила. Хотел постоять возле древности – пожалуйста. Я же не виновата, что он такой впечатлительный.
Шутки шутками, но пора было приступать к делу.
Чернеющий под толщей льда прямоугольный контур оказался приличных размеров. Не то чтобы табличка на двери: «Кабинет 33, стоматолог Пехов» – но авторитетный плакат типа: «Цирк шапито! Кони, клоуны и закон всемирного тяготения!» С рекламный щит…