– Пожалуйста, можете проходить на посадку.
Девушка протянула мне посадочный талон, продолжая улыбаться. А я понять не могла, что вокруг происходит. Перед глазами бушевала хроника скандинавского апокалипсиса.
Подхватила сумку и отправилась на таможенный досмотр.
– Вы меня слушаете? – спросил Эрикссон.
– Очень внимательно.
– Ага… Теперь вернемся к нашему гиганту из айсберга. Согласно некоторым упоминаниям, воинственный конунг по имени Фенрир жил приблизительно в четвертом-шестом веке нашей эры. Отличался неуемной свирепостью и жестокостью. Историк Лагерфельт пишет, что конунг взял прозвище апокалипсического зверя, чтобы противник не только бежал от звериной внешности, но и страшился даже упоминать его имя. Примерно то же самое, как если бы Наполеон назвал себя Сатаной.
– Забавно, – произнесла я, ставя сумку на транспортер рентгеновского аппарата.
– Упоминания о конунге обрывочны и противоречивы. Он сражался, громил заморские города, а однажды исчез. Пропал навсегда. Говорили, что отправился за Священным Камнем и вроде как нашел его. Но больше никто Фенрира не видел.
– Мы видели его. Волк с дружиной плавал посреди Атлантического океана в импровизированной криогенной камере.
Я прошла металлодетектор, который, как ни удивительно, не зазвенел. Этот агрегат обожает находить спрятанные во мне железки. Каждый раз перед полетом случается конфуз. То ключи забуду в кармане, то про стальные набойки на каблуках. Сегодня повезло.
– В айсберге мы обнаружили последнее пристанище конунга. И, судя по рунному посланию на плите, Священного Камня при нем не было. Викинг спрятал его.
– Что это мог быть за Камень?
– Трудно сказать. В послании Фенрира, которое мы обнаружили, о Камне говорится как о награде и проклятии. Больше никакой информации.
– Поищете? – попросила я.
– Конечно, буду искать, – ответил Эрикссон. – Только у меня все книги украли! Некоторые – просто раритеты!
Я подхватила сумку и направилась к закрытому трапу.
– Кстати, доктор, раз уж мы заговорили об украденных вещах… Попытайтесь вспомнить, которая из ваших фотографий не получилась?
Эрикссон задумался:
– Была одна бракованная, затемненная. Но я сейчас в таком волнении, что не могу вспомнить которая. Ох… Сердце снова болит. Как вспомню о варварском нападении на мой кабинет, так места себе не нахожу.