Над фальшбортом показалась рука – перед самым носом Гольцова.
Пальцы вцепились в нагретый солнцем металл. Изумленный Петька не успел сдержать богатырский замах – и щедрая порция грязной воды угодила в голову подтянувшемуся над фальшбортом человеку. Человек замотал головой, зафыркал, как кот, и перевалился на палубу.
Ведро звякнуло о деревянное покрытие. Гольцов открыл рот – и закрыл, ничего не произнеся. Онемел он не от страха, скорей от удивления.
Человек – рослый мужчина, с неестественно белой для летнего времени кожей, – протирал глаза и тоже молчал. Пауза затягивалась.
Сцена приобретала сюрреалистичный оттенок, усиливаемый тем, что незваный гость был совершенно голый. На нем не было не только плавок, но и не единого волоска на голове и теле – отсутствовали даже брови и ресницы.
Наконец, дар речи вернулся к Пете. И он постарался, чтобы речь эта оказалась достойна будущего писателя.
– Рад приветствовать вас на борту нашего скромного судна, – любезно сказал Гольцов, изобразив ручкой швабры некий приветственный артикул. – Простите, вы русалка мужского пола? Так сказать, Хомо Ихтиандрус? Или жертва кораблекрушения?
Мужчина молчал. Гольцов не знал, что сказать еще.
– Отскичь, Петруха! – услышал он. Не от гостя – из-за спины.
Обернулся, увидел – моторист Зворыкин выскочил, лицо перекошено, в руках обшарпанная «тулка», ствол нацелен в живот ему, Петьке.
– От…би, говорю! – рявкнул Зворыкин.
Петька отпрыгнул, сообразив, что целятся не в него.
– А ты – за борт, живо! Давай, давай! – орал моторист, делая угрожающие жесты одностволкой. – Не хрен тут! Взяли, бля, моду! Прыгай, сука! Пристрелю! Ни хрена за тебя, уркана, не будет!
Голый и безволосый пришелец прыгнул. Но не за борт – в сторону.
Петька, опасливо смотревший на ружье в руках Зворыкина – неужели пальнет-таки? – не уследил за прыжком. Увидел, что мужик оказался в другой точке палубы. Еще один прыжок – быстрый, едва уловимый глазом. Гольцов понял, что голый сокращает дистанцию рваным зигзагом и сейчас.
– Отставить!!! – громыхнуло над палубой.
Моторист опустил «тулку», автоматически выполнив приказ. Потому что голос, никогда не нуждавшийся в мегафонах принадлежал Прохору Савельевичу Дергачеву, капитану буксира БР-58.
– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью… – продекламировал Генерал с нехорошей улыбкой.