– Ладно, некуда мне идти.
Я потрепала Лешку сзади по вихрам, сквозь которые начинала просвечивать лысина, и ушла к себе. Не успела я усесться за стол и разложить перед собой жалобу по криминальному аборту, примериваясь, как половчее написать ответ, чтобы не обидеть заявительницу, как дверь стремительно распахнулась, и вошла миловидная женщина средних лет. Та самая жалобщица.
Она так и представилась:
– Я – та самая жалобщица.
Я непонимающе уставилась на нее.
– Ну, это моя жалоба у вас, – показала она на листочки бумаги на краю моего стола.
Впечатления неутешной вдовы она не производила. Я продолжала смотреть на нее, не зная, что ей сказать.
– Вы этот бред всерьез не принимайте, – весело заявила она, подойдя к столу и потеребив краешек жалобы. – Можно, я присяду? А у вас курят? – Она достала сигареты и закурила, не дожидаясь разрешения. Выпустив пару колечек дыма, жалобщица покрутила головой в поисках пепельницы и, не найдя, протянула руку к собственной жалобе, ловко свернула ее в кулечек и стала стряхивать туда пепел. «Интересно, что дальше?» – подумала я.
– Я жена Вострякова. Вернее, вдова, – весело поправилась она.
– А-а… Ответ на жалобу еще не готов, – промямлила я.
– Да бросьте вы.
Жалобщица заглянула в кулечек, положила туда окурок и, смяв, выбросила зарегистрированную в канцелярии жалобу в корзину для бумаг, выглядывавшую из-под моего стола. Я по опыту знала, что возражать людям, ведущим себя неадекватно, а тем более хватать их за руки не следует, поэтому даже не шелохнулась. Потом вытащу жалобу из мусорки и приведу в божеский вид, документ все-таки.
– Да расслабьтесь. – Жалобщица наклонилась ко мне и похлопала меня по руке. – Не надо отвечать на эту жалобу. Ее писала не я. – Посмотрев на мое обалдевшее лицо, она расхохоталась. – Да свекровь моя эту бумажку наваляла, я и подписала, лишь бы не связываться. Они же все больные, вся семейка. Вас как зовут? Кажется, Мария Петровна?
– Сергеевна, – поправила я, все еще с опаской глядя на посетительницу.
– Да-да, Мария Сергеевна. Сейчас я все объясню. Вы не удивляйтесь, что я не бьюсь в истерике по поводу смерти мужа. Вы просто не представляете, какое это для меня счастье.
– Да я и…
– Нет-нет, я понимаю, что можно обо мне подумать в такой ситуации. Дело в том, что я женщина нормальная, а вот Востряков мой был как раз гомиком проклятым. – Она опять рассмеялась, а у меня мороз пробежал по коже. – Вы же нормальный человек? – Она озабоченно заглянула мне в лицо. – Господи, вот морока-то – жить с гомиком, да к тому же ревнивым гомиком. Не дай вам Бог. Как я измучилась! Вот поэтому и радуюсь. А вы бы не радовались на моем месте?