– За свою жизнь, – передразнил Фейса Тромб, – я научился доверять только двум свидетелям – своим глазам и синякам на своей шкуре. А сейчас эти свидетели в один голос говорят мне, что способных устроить такой погром, какой устроил в моем трактире этот паренек, из всех известных мне героев не наберется и десятка.
– Ну, это ты уже загнул, Тромб! – возразил Кроллер, который, как упоминалось выше, был давним знатоком и ценителем искусства трактирной драки. – Десяток-то наберется.
– Это я-то загнул?! – возмутился Тромб, который как-никак сам владел трактиром и поэтому разбирался в трактирной драке уж по меньшей мере не хуже десятника. – А давай посчитаем.
– Давай посчитаем.
– Давай!
– Давай!
Трактирщик выступил на свет и демонстративно поднял вверх правую руку.
– Праотца не считаем. Он велик и всемогущ по определению.
– Не считаем, – согласился десятник.
Трактирщик загнул большой палец.
– Черный Джереми.
– Согласен, – кивнул Свон.
– Каин Золотая Секира.
– Согласен.
– Малыш Пенек.
– Угу.
– Тор Троллебой.
– Согласен.
– Рыжий Шон А'Фейри.
– Согласен.
Тромб поднял вторую руку.
– Мышиный Щеголь.
– Говорили, что его великан прихлопнул, – захваченный азартом десятник даже не сообразил, что подсказывает в пользу соперника.
– Говорили, – степенно кивнул трактирщик. – Но пока твердо неизвестно, считаем.
– Считаем.
– Фредди Гоблин. А из женщин, – несколько секунд в душе трактирщика шла молчаливая борьба между мужской гордостью и справедливостью, завершившаяся победой справедливости, – только Красная Оса. И все.
– Ну, как же это – все?! – возмутился Кроллер. – А Гондиг Сундук, а Ханд Громовой Кулак, а…
– Ты сам-то подумай, чего мелешь, – осадил его трактирщик. – Ты бы еще Имперского Паладина назвал. Да если бы Ханд устроил драку в моем трактире, разве от него хотя бы одна щепка осталась?
Кроллер озадаченно почесал затылок.
– Пожалуй, что не осталась, – заключил он, подумав. – Пожалуй, что и от города мало бы чего осталось.
– Ну, это ты сам уже загнул, – вмешался Картопля. Он не был знатоком трактирной драки, но уж в таких прославленных именах разбирался как, впрочем, и любой житель Запустенья. – Хамилог – это тебе не какая-нибудь там дыра вроде Махатала. Уж полгорода бы точно уцелело.
– Это я к тому, – пояснил Тромб, – что в трактире-то у меня драка была мастерская. Ты сам посуди: тридцать семь пострадавших – и ни одного трупа. Всего одиннадцать переломов! Тут чувствуется рука не просто мастера, а, я бы даже сказал, большого мастера.