– Леш, ну чего?..
– А что там в Грозном?
– Да все то же. Нового ничего.
– Что в Грозном сегодня, Костя? – чуть настойчивее спросил Бахрушин, и Костя послушно зашелестел бумажками и забубнил.
– Можно к тебе, Алексей?
– Да, заходи, Паша.
Главный сменный редактор все бубнил. Пока он бубнил, Бахрушин принял решение.
– Кость, давай так. Значит, в свете новых установок Грозный пусть идет сообщением. Храброва прочтет, и все. А из Кабула сюжет.
– Ладно.
Бахрушин помолчал немного. Песцов прямо у него перед носом возился в кресле, доставал сигареты. Мешал.
– Связи так и нет?..
Он отлично знал, что нет.
– Леш…
– Да, все понятно. Пока. На эфир я приду.
Бахрушин пристроил трубку на многокнопочный телефон и с тоской посмотрел на бумаги – с утра не убавилось нисколько.
– Меня тоже писанина замучила, – Песцов сочувственно кивнул на стол. – Пишем и пишем, писатели!.. Говорят, что у нас канал плохой. А когда нам каналом заниматься, если мы вон… пишем!
– Все каналы плохие, Паша. Один только и есть хороший. «Евроспорт» называется.
– Это точно.
Помолчали, порассматривали каждый свою сигарету – довольно глубокомысленно. Бахрушин твердо знал, что первым никаких расспросов не начнет – он Песцова не звал, тот сам напросился, пусть теперь и объясняет, зачем.
Песцов еще покурил и посмотрел на Бахрушина.
– Ну? – спросил тот. – И что ты хотел узнать?
– Леш, ты… хорошо все прикинул, когда Храброву на эфир брал?
Бахрушин ничего не понял.
– Ну… да. А что?
– Да ничего такого, конечно, но… шут ее знает. Она почему с четвертого ушла?
– А в чем дело?
– Да ни в чем, только до меня слухи дошли, что… обижаются некоторые.
– Кто это… некоторые?
– Да наши ведущие, которые у нас уже много лет работают. Говорят, Бахрушин взял звезду, потому что у канала рейтингов никаких нет, а теперь будут… из-за нее.
– А это плохо? – уточнил Бахрушин.
Песцов помолчал:
– Что плохо?
– Ну, что у нас рейтинги будут?
– Да не о них речь, а о том, что она так себе ведущая-то, раскрученная только, а на самом деле ничего особенного. И говорят, что ты ее взял на какие-то бешеные бабки и теперь…
– И теперь она со мной спит, – подсказал Бахрушин скучным голосом, взял карандаш, постучал им по столу и посмотрел на место, по которому только что постучал. – А с моей женой в Афганистане в это время спит Беляев. А когда жена прилетит, мы будем спать втроем. Нет, вчетвером. С Беляевым. Ты это мне хотел рассказать?