– Зачем мы прячемся? – на ухо ей сказал Федор Тучков. – Сейчас все равно ничего не видно!
Тоже слышал «зачем» и «сейчас»?
Цикады опять стрекотали вовсю, и поле за забором лежало – такое свободное, такое большое, такое летнее, как будто вздыхало после длинного и жаркого дня.
В кустах тревожно шептались.
– Зачем мы подслушиваем? – негромко вопросил Федор. – Мы хотим услышать что-то особенное?
Марина дернула его за руку, чтобы замолчал.
На серебристую и голубую дорожку из кустов выбрался человек – темный силуэт. Выбрался и постоял, как будто прислушиваясь.
– Уезжай, – отчетливо сказал человек в сторону кустов, – только попробуй не уехать! Ты что, не видишь, что творится?!
Из кустов приглушенно ответили, разобрать было нельзя. Марина услышала только «все равно».
– Нет, не все равно! – прошипел черный силуэт. – Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь… увидел с тобой! После того, что ты сделал!
Снова слабый треск веток, и все смолкло.
Тень еще постояла неподвижно, как будто прислушиваясь, потом посмотрела по сторонам и даже наверх, где прятались за балконной решеткой Марина и Федор, и быстро пошла по голубому асфальту налево, в сторону главного входа.
Неровный кусок желтого света лежал на траве и асфальте. Светился большой металлический ящик на ножке, сделанный «под старину». Тень вошла в желтый свет и оказалась… Вероникой, профессорской внучкой.
Внучка быстро пролетела свет, беспокойно оглянулась и пропала в темноте.
Марина поднялась с корточек и, перегнувшись через перила, посмотрела ей вслед.
Федор Тучков из засады потянул ее за джинсы.
Марина отшвырнула его руку.
– Вы что?! С ума сошли?!
– Зачем вы свешиваетесь?! А если из кустов за вами… наблюдают?!
– Кто? – прошипела Марина и посмотрела опасливо.
Кусты были сплошные и темные, как неровная живая стена. В их зеленой густоте днем шевелились и попискивали какие-то птицы, время от времени выпархивали, сильно треща крыльями, как будто в сильном испуге.
Сейчас невозможно было себе представить, что днем там деловито копошатся птицы.
Стояла тишь, только далеко, в деревне, размеренно и непрерывно лаяла собака, и музыка доносилась как будто не снаружи, а изнутри дома.
Впрочем, так оно, наверное, и было – танцы уже начались.
Федор Тучков, ее нечаянный компаньон, завозился рядом, достал сигареты и предложил Марине несколько перекошенную от лежания в кармане пачку. Марина посмотрела на пачку с отвращением.