«Ну, ладно, – подумала она, поняв, что муж не нарушит молчания. Спокойный такой, ровный и прохладный, будто она у него не вторая, а двадцать вторая. – Тогда так тому и быть».
– Кова-Леви приехал в Ордусь с важной научной целью, – проговорила она. – Он обнаружил в одной из старых монастырских библиотек обрывки свитка с указанием на то, что где-то у нас…
Она вспыхнула, поняв, что сама того не желая, проговорилась. «У нас», – сказала она. Сказала явно об Ордуси. Богдан благоговейно обмер, не в силах поверить. Но Жанна, отведя взгляд, с независимым видом поправилась:
– …У вас, где-то в провинции, он может найти подтверждение своей старой гипотезе. Сегодня, я надеюсь, он объяснит подробнее. Но он хочет, чтобы туда, в вашу глубинку, я поехала вместе с ним. Он прекрасно знает старославянский язык, но говорить на современном почти не может, и совсем не ориентируется в здешней жизни! Это продлится не более трех дней. Он сам вовсе не жаждет здесь задерживаться, слишком уж милы ему привычные условия, европейские, – но в то же время он фанатик истины… – Она сделала паузу. Подождала.
Богдан, уже понимая, к чему клонится дело, подавленно молчал.
– Ты отпустишь меня на три дня? – спросила Жанна. В ее голосе прозвучал вызов.
Стало тихо. Лишь приглушенные звуки пипа[16], медленно, с невыразимой печалью наигрывавшей лезгинку, мягко лились из стилизованных под сидящих львов колонок, подчеркивая тишину.
Богдан тяжело вздохнул. Поправил очки.
– Конечно, отпущу, – сказал он. И добавил после паузы: – Но мне будет не хватать тебя.
Богдан помолчал, собираясь с мыслями. Удар был слишком внезапным. Но следовало принять его мужественно и не огорчать Жанну изъявлением своей скорби – ведь она все равно должна ехать, ей для дела нужно. И он принужденно улыбнулся:
– Как я буду без твоего лукового супа…
«Вот и все, что его волнует!» – с горечью подумала Жанна. У нее едва слезы не навернулись на глаза. Но показать свою боль было нельзя. Она громко засмеялась.
– Пока ты был в Управлении, я сготовила тебе во-от такую кастрюлю! Самую большую, какая нашлась в доме!
Богдан через силу ответил ей в тон:
– Ну, тогда три дня я как-нибудь стерплю.
Помедлив мгновение, она вскочила и торопливо прошла к выходу из харчевни, потом поднялась по крутым ступенькам и исчезла снаружи – только жалобно прозвенели колокольцы над дверью; точь-в-точь как в тот вечер, когда заведение Ябан-аги осчастливила тайным посещением принцесса Чжу.