Сегодня по плану была проверка забронированных комнат на готовность принять завтра временных жильцов. После трудоустройства, заботу о проживании возьмут на себя наниматели, но пока это было моей обязанностью, создать комфорт и заботиться обо всём необходимом.
Комнаты нам предоставили светлые, с большими окнами и весёлыми занавесками. В каждой спальне стояло по две кровати, шкаф и комод. Такие же условия требовались и от работодателя. Прошло время серых комнат, голых стен и холодного пола. Клуб жёстко контролировал соблюдение контрактов, а с Дариоллой портить отношения никто не хотел.
Обойдя жилой фонд, поехала в кафе, обеспечивающее девушек горячей, здоровой пищей. С ним мы сотрудничали давно, доверяя качеству и компетенции. Утвердили меню на десять дней, время подачи блюд, количество порций и сроки оплаты. С прокатом аэромобилей связалась по планшету. Ехать к ним не было сил. Уговаривала себя, что ещё сутки, и будет полегче. Аукционом займутся родители, составлением и рассылкой анкет постоянные члены клуба, а я искупаюсь в новостях с Земли, заряжу свою батарейку любопытства и буду ждать следующий прилёт девушек.
Зелёные глаза не отпускали всю ночь, вскрывая сердце, выворачивая душу. Они смотрели из темноты, не отрываясь, преследуя, разгоняя кровь. Казалось, я чувствовала дыхание, опаляющее кожу, касающееся лица. Из сна вырвал будильник, заставляя рассеяться темноте, подгоняя новый день, требуя активных действий.
Последние штрихи приготовлений к встрече, заполонившие весь день. Лишь поздним вечером в усталый мозг врезался мамин голос.
— Таларри, ты готова? Пора, — её звонок натянул пружину совести внутри.
— Ещё чуть-чуть, — уговаривала себя, спускаясь к аэромобилю. — Последний рывок. Встречу, размещу и спать.
Во взлётном терминале пришлось провести всю ночь. Прилёт транспортника задерживался, о чём я узнала, только прибыв в терминал. Время задержки уточнить никто не мог, пришлось оставаться в холодных стальных стенах, кутаясь в плед, выданный заботливым служащим. Паренёк приносил горячий чай, уговаривал перекусить, предлагал устроиться в комнате отдыха.
Конечно, он знал, что я дочь Дариоллы, а отсутствие брачного кристалла на груди кричало, что я и есть та сумасшедшая рыжая хранительница, отказавшая не одной тысяче мужчин, чем разжигала звериный азарт привлечь, покорить, заклеймить. Его не обошло это желание. В каждом взгляде, с каждым словом я ловила импульсы жажды, но привычка давить звериную сущность и не обращать внимание на попытки сблизиться, сделали своё дело. Его забота не трогала, болтовня раздражала, от усталости кусок не лез в горло, а отяжелевшие глаза в какой-то момент моргнули, закрылись и забыли открыться.