— Посмотрите: ветки внутри луны, они напоминают фазы, —
задумчивым голосом сказал Ричард.
— Мои шрамы… — голос Элизабет стал взволнован, — они нанесены
поэтапно, за несколько дней до полнолуния! Поэтому у меня
появляется гнетущее чувство в полнолуние. Это стертое
воспоминание.
Девушка развернулась и опустила плед до середины спины,
тщательно скрывая грудь. Вампиры стали рассматривать шрамы.
— Вот эти порезы нанесены раньше, а эти — позже, — слуга не
верил своим глазам. Ричард в задумчивости потёр подбородок.
— А эти только затянулись, — лорд провел по спине пальцем.
Элизабет вздрогнула и накинула плед.
— Прости, не хотел напугать. Выходит, тебя истязали не один
месяц. Бал проходил за пару суток до полнолуния. Какие ощущения у
тебя были тогда?
— Первое, что я помню, — это головная боль. Я из-за неё и думать
не могла. То, что я дочь Родри, мне внушили за несколько часов до
бала.
— Другие шрамы говорят о том, что тебя готовили для чего-то
другого. Ты должна была отдаться мужчине, а потом умереть. А это
уже похоже на торговлю людьми.
Элизабет опустила взгляд.
— Ты опять стыдишься, — лорд не выдержал и обнял Элизабет,
поглаживая по голове, — это не твоя вина. Тебя использовали!
— Я ещё здесь. Обнимашки можно и на потом. Я же себя сдерживаю,
— в разговор вмешался Эшли, он демонстративно поднял указательный
палец вверх.
Элизабет отступила на шаг, лорд не стал её удерживать.
— Мне нужно одеться. Эшли, ты говорил, что нашел ещё одну книгу,
я могу её взять?
Элизабет пошла за стеллажи.
— Дорогая моя, скоро рассвет! И тебе пора отдыхать. Ты и так у
нас кожа да кости!
— Эшли прав!
Элизабет не могла справиться с корсетом, так как сама надевала
его, и наскоро зашнуровала. Узелки никак не слушались.
— Я почитаю, как встану. Ах...
— Элизабет, тебе помочь?
— Уберите лучше все со стола. Да что ж...
— Тебе точно не нужна помощь?
Двое мужчин улыбнулись.
— Нет! Давай же, развязывайся...
Мужчины уже не могли скрыть смешки.
— Элизабет, я с закрытыми глазами могу помочь! — начал шутить
Эшли.
— Элизабет, бросим это платье. Я куплю тебе другое! — почти в
голос смеялся Ричард.
— Ещё одно оставленное платье. Марта и слуги и так уже думают
всякое. Проклятье!
— Элизабет, я скажу, что ты моя жена. Слухи мигом уйдут!
За стеллажом стало тихо.
— Ты это не всерьёз?
— Я не шучу. Да и девичья честь будет спасена. Элизабет, ты же
не против? Элизабет?!