– Акинак, ты же понимаешь, что раз мы в этих био-телах на этой
планете, то и с памятью у нас не всё в порядке. Мы ничего не помним
про Империю, мы вообще ничего не помним. Мы «родились» двадцать три
года назад, – вступила в общение Крапива. – Расскажи подробнее, что
не так с био-телами, чем хорош твой носитель. Может, ты и прав, но
мы тебя первый раз в жизни видим, чем ты крут, понятия не имеем. И
самое главное, раз мы не тела, то кто мы такие вообще в основе
своей? Что мы такое? Личности, индивидуумы? Кто мы?
– Так, нам ещё минут пятнадцать идти, – мы двигались прогулочным
шагам по коридорам, иногда проходя через двери или ворота. –
Расскажу, что успею. Ты правильный вопрос задала. Именно амнезию в
отношении понимания своей сущности все ссыльные получают в первую
очередь. Если ты знаешь, что ты не тело, то ты начинаешь спрашивать
себя, а кто же ты, и потом можешь начать вспоминать, а стопроцентно
эффективных способов стирания памяти не существует, поэтому всё
организовано именно так, чтобы никто из вас ничего даже не пытался
вспомнить. Вот сколько раз за эти двадцать три года, ты тщательно
пыталась вспомнить, что было двадцать четыре или двадцать пять лет
назад? Сколько раз ты реально пыталась что-то вспомнить из этого
периода своей жизни?
Крапива задумалась. Я тоже.
– Нисколько, – с некоторым удивлением ответила она, – но ведь я
думала, что родилась и до этого меня не было.
– Да? А потом? Ты что никогда не слышала идей, что «дух
бессмертен» или «душа бессмертна»? Любой, кто боится смерти и того,
что исчезнет навечно, успокоится, если вспомнит прошлую «смерть»
или прошлую жизнь. Почему вы никогда не пытаетесь даже подумать,
где вы были и чем занимались до рождения? Такая ваша религия, как
буддизм, вообще напрямую говорит про бессмертие. Но это ни к чему
не ведёт. Большинство из вас с огромным интересом концентрируются
на диафрагме и прочих чакрах, что только усиливает связь с
био-телом и уничтожает осознание своей нематериальной сущности,
человек становится двуедин: тело плюс сущность – одно целое. А по
факту, каждый из вас просто пилотирует свой носитель. Медитация же
вас сращивает с объектом пилотирования, что нам только на пользу.
Все медитационные техники на этой планете работают нам на пользу, –
никакой мимики отследить на металлическом лице Акинака было
невозможно, да и шли мы немного сзади, но голосом он вернул нам
двойную порцию сарказма. – Да если бы вы с таким же усердием, с
каким медитируете, пытались вспомнить прошлое, вы бы вспомнили
очень многое.