– Елик, и ты здесь! – оказывается, они с Наташей знакомы.
– Привет, Наташ, – с улыбкой ответил белобрысый худой парень
высокого роста, которого я могу убить прямо сейчас.
Я почувствовал себя очень и очень странно. Елисей посмотрел на
меня, а я тут же наклонил голову, уставившись в пол. Почему-то я
был абсолютно уверен, что, стоит мне посмотреть ему в глаза, он всё
поймёт. Я могу убить его прямо сейчас! Прямо сейчас я могу его
убить. Убить. Сейчас! Эта мысль казалась настолько правильной и
важной, что заполнила весь разум. Уверен, если бы я продолжал
смотреть на Елисея, то не удержался бы, чтобы побежать к нему с
совсем не дружественными намерениями. Этого делать нельзя. Не
сейчас. Я успокаивал себя, но было тяжело. В это время Наташа и
Газецкий уже подошли к Елисею и поздоровались. Я всё также стоял на
расстоянии пяти метров и не мог решить, подойти или выскочить из
клуба. Кое-как я взял себя в руки и с грацией сломанного робота
всё-таки подошёл. Тело реально слушалось меня очень плохо.
– Привет, я Леонид, – голос был как не мой, но никто вроде
внимания не обратил, да и было достаточно громко.
– Елисей, – сказал Елисукасей и протянул руку. Меня начало
потряхивать сильнее. Я вдруг невероятно отчётливо осознал, что вот
он стоит рядом, худой, тонкая шея, и я сейчас без всяких особых
приёмов могу эту шею сломать. Яркая и простая картинка. Пять
секунд. Даже быстрее. Да я ему вообще голову оторву, пока кто-то
успеет прийти на помощь.
Рука Елисея повисла в воздухе.
Ненадолго.
Я пожал его руку. Надеюсь, выглядело, будто ничего такого не
происходит. Жму не сильно и не слабо. На сбои в моём поведении
обратили внимание сразу Газецкий и Наташа. Оба увидели, что что-то
не так.
– Пока ехали, что-то нехорошо стало. Где здесь туалет? –
обратился я к Наташе, стараясь не смотреть на Елисея.
– Там! Точно всё хорошо? – указала в угол зала Наташа,
совершенно искренне с заботой глядя на меня.
Её искренняя эмоция помогла мне переключиться на неё и немного
успокоиться. Я взял себя в руки и буркнув:
– Всё нормально, просто укачало в машине, подташнивает, –
быстрым шагом направился в туалет.
В туалете два парня курили и общались, по их виду было понятно,
что они не спешат выходить в зал. Меня трясло. Надо было
успокоиться. Хотел умыться, но решил не обращать на себя внимание
парней, зашёл в пустую кабинку. Сел на унитаз. Мысли метались. Я
могу закончить всё здесь и сейчас. Вся глупость такого «плана»
компенсировалась его доступностью и простотой. Соблазн избавиться
от навязчивого состояния был настолько велик, что я позволил себе
несколько минут просмотреть в уме разные варианты того, как я
подхожу и сворачиваю Елисею шею, как я разбиваю бутылку и втыкаю
«розочку» ему в… тоже шею. Потом я так же в уме просмотрел, как
меня скручивают, представил лицо мамы, когда она узнает такие
новости. И немного успокоился. Немного мне было мало. Представил
лица ребят, друзей, родственников, тренера… Я не хотел, чтобы они
думали обо мне плохо. Я ничего плохого делать не собирался… Опять
резанула сознание странная мысль, что я чтото упускаю... Обо мне
будут думать, плохо, а я не делаю плохо, так как убить Елисея – это
не плохо… Почему же они будут думать плохо… Мысли замедлились,
будто я сегодня не газировку с соками пил, а бухал, обгоняя всю
компанию. Заболела голова. Но при этом кровожадность немного
уменьшилась. Я постарался взять мысли под контроль и сосредоточился
на плане: следить за Елисеем. Я здесь, чтобы следить. Я его убью,
но не сейчас. Убью! Но позже. Главное, что убью! Но сейчас главное,
что не сейчас. Я уговаривал сам себя. Кстати, а как следить-то,
если я с ним в одной компании буду? Получается, только сидеть рядом
и слушать. Главное, стараться на него не смотреть. Я успокоился.
Ну, почти. Вышел из кабинки и долго умывался холодной водой, пока
не успокоился ещё раз. Всё. Я готов. Надо идти обратно в зал.