Буквально через секунду из проходной выскочили три фигуры и
быстро сориентировавшись побежали за мной. Вот тут уже я не был
уверен в удачном развитии событий. Я гимнаст, а не бегун. Если
вдруг кто-то из этих засранцев лучше меня подготовлен по лёгкой
атлетике, то придётся опять проверять, кто лучше подготовлен в
боевых искусствах. Я бежал, они бежали. За несколько секунд, что мы
мчались по плохо освещённой улице, было не ясно приближаются они
или отдаляются. Но топали уверенно. И вроде как не отдалялись. Что
же делать? А если так…
– ПОЛИЦИЯ!!! ПОМОГИТЕ!!! НАРКОМАНЫ!!! УБИВАЮТ!!!
СПАСИИИИТЕЕЕЕ!!! АААААА!!! – как мог громко заорал я. А мог я очень
громко, ведь на лесах приходится орать на большие расстояния,
иногда перекрикивая шум работающего компрессора или дорожного
движения. Друзья шутили, что лучше всего у меня получается нота
«А!». Вот эту ноту я и исполнил на максимальной громкости. Дыхание
таким криком, конечно, сбилось напрочь, но я умудрился не потерять
скорость.
Сзади послышался недовольный мат. Я продолжил бежать, уже
стараясь сберечь дыхание, и через несколько секунд услышал вслед
снова мат, но уже бессильный. Охранники решили прекратить
преследование, ограничившись исключительно попытками нанести мне
словесный урон. Но к этому у меня в силу специфики профессии
иммунитет. Увеличив расстояние между нами на несколько десятков
метров, я перешёл на шаг. Обернулся показал троице фак с обеих рук,
после чего не удержался и проорал как мог громко:
– ОХРАННИКИ ИЗ «НОЖА» – ГАНДОНЫ!!! – напоследок выдал я
бесплатный диагноз своим ленивым и ненастойчивым оппонентам. Ну,
действительно, как-то быстро сдались.
Николай дёрнулся бежать, но его остановил тот охранник, что
пытался меня ударить.
Я развернулся и побежал дальше по дороге. Позвонил таксисту,
попросил приехать к тому месту, где я остановился. После чего уже
без приключений добрался до гостиницы. На улице было уже светло.
Около пяти часов утра.
Я написал Семёнычу, что приду не к девяти утра, а к десяти, и
пошёл спать.
Проснулся я в восемь утра полностью выспавшимся. Это было
странно, так как чуть больше трёх часов сна после всех приключений
– это мало. Вопросов у меня ко мне же было всё больше и больше.
Я хочу убить Елисея – это не странно и не вызывает вопросов. Да,
это не обычная ситуация, но тут у меня самого нет вопросов. А вот
моё поведение в моменты, когда на меня нападают, – это вопрос.
Почему я плохо помню эти моменты, они будто затуманиваются, – ещё
один вопрос. Я вот сейчас снова попытался вспомнить своё состояние
в момент, когда мы вчера дрались во дворе гостиницы и потом, когда
меня атаковал друг Николая, и эти воспоминания были какие-то мутные
и тяжёлые. Приходилось прилагать серьёзные умственные усилия, чтобы
снова пережить это ощущение. Я постарался вызвать это состояние
осознанно, но ничего не получилось. Всё это казалось чем-то
незначительным и нереальным, но тем не менее – это было. Если бы не
два раза за сутки, я бы может и оставил это без внимания, но это
было и и было это очень необычно.