…Звук открывающейся двери. Шаги. Высокий неприятный мужской
голос:
– Вряд ли мы найдём кого-то лучше. Документов нет, по одежде
бомж, грязный, ведёт себя абсолютно неадекватно. Даже если будут
вопросы, то он к нам попал в настолько плохом состоянии и столько
людей это видело, что никаких подозрений мы не вызовем.
– Удалось узнать, кто это? – уверенный голос. Мощный и сильный,
при этом не громкий. Голос главного.
– Пока нет и вряд ли за сутки мы это узнаем, а времени в обрез.
Надо принимать решение. Он сказал, что зовут его Маугли, он живёт в
гостинице на стройке, что сегодня он пил с друзьями, но сейчас
должен найти её. Одет как бомж.
– Хорошо. Используем его, – принял решение голос, который,
казалось, создан, чтобы принимать какие-то неприятные решения.
Неприятные для других.
– Отлично! Алгоритмы обновили, оборудование протестировано,
сейчас поместим его в капсулу. Надо проверить, как всё работает на
человеке с умственными отклонениями. У этого придурка точно с
головой что-то не так. Иванов просил при случае как раз с такими
поработать.
Почему-то мысль, что меня, по всей видимости, использовали в
каком-то эксперименте, не особо меня удивила. Я продолжил
прислушиваться, стараясь как можно точнее пережить всё, что
происходило.
…Что-то неприятно кольнуло в руку. Укол. Голоса.
– Сюда…
– Вот так…
– Крепите…
С меня сняли одежду, что-то холодное, вроде как металлическое,
коснулось головы. Опять укол, ещё укол. Я потерял чувствительность
тела. Ощущение полного паралича. А потом началась боль. Если бы я
мог кричать, я бы прокричал дыру в потолке, но я не мог. Это
страшное чувство, когда ты не можешь контролировать тело, не можешь
даже корчиться, при этом если бы мог, то порвал в этих корчах не
только стягивающие ремни, но ещё и мышцы со связками. Но никакого
напряжения мышц не было. Я был не более напряжённый, чем медуза под
солнцем на песке. Это было страшно. Это было очень страшно. И
больно. Заболела голова. И потом я вдруг осознал, что я уже
вспоминаю момент, когда я проснулся на постели в палате,
пристёгнутый ремнями. Немного растерянный, но в принципе в порядке.
Никакой боли, никакого паралича. Я ничего не помнил. Ни как там
оказался, ни что происходило после того, как я начал пить с парнями
на дне рождения.
Я попытался ещё раз вспомнить, момент, когда меня подвергли
пытке, но только усилил головную боль, которая, оказывается, уже не
на шутку разыгралась за время моих самокопаний. Чёрт. А вот сейчас
я себя действительно чувствую, как человек, который не выспался и
который вчера бухал. Во всем теле была слабость, голова болела.
Довспоминался, блин. Я не был до конца уверен, что я это себе не
выдумал. Но всё-таки, если это обычное воображение, то откуда
настолько сильная головная боль? Если то, что я вспоминал
нереально, то боль очень даже реальна.