Раз телефон молчал, значит часа не прошло. Я сел и начал
аккуратно трясти головой, чтобы песок ссыпался с глаз. Открыть их
сразу было бы неправильно. При этом пытался понять, что за клоуны
ко мне подвалили. Голова болела сильно. Усталость никуда не делась,
может, даже усилилась. Настолько хотелось спать, что несмотря на
странность ситуации я вполне серьёзно рассматривал вариант
прекратить прочищать глаза и снова завалиться на песок. Трясти
головой тоже не получалось. Мог только аккуратно покачивать ею.
Тело было неспособно на быстрые действия. В итоге я кое-как
прочистил веки и посмотрел на хулиганов, которые всё это время
сидели молча. Ох. Ну, что за невезуха. Я постарался собраться.
Получилось только умственно. Тело отказывалось собираться,
напрягаться и вообще всячески намекало, что если я сейчас просто
лягу на песок, то это наилучший вариант развития событий. Ситуация
меня начала напрягать, мне не нравилось ни моё состояние, ни моё
окружение. Когда я волнуюсь, я могу сказать либо обидные, либо
глупые вещи. Либо и то, и другое
– О, Николай, приветствую! Ты чего песком кидаешься? – как можно
более дружелюбно поприветствовал я, – Я твой совочек и ведёрко не
брал. Вон у них иди спроси!
Я вяло кивнул на детишек, которые самозабвенно что-то лепили на
берегу.
– Здравствуй, ублюдок, – зло прошипел Николай, – теперь не
побегаешь.
– Бегать вообще не хочется. Ты уже показал, что в беге не силён.
Двойка тебе по этой дисциплине. Ты что следишь за мной? Тебе мало
друзья внимание уделяют? – в одном из стоящих на ногах мужчин я
узнал того, что спрашивал меня о пропуске. – Вы что дободались до
меня, клоуны? Коля, ты что шипишь, как утюг перегретый? Ты сам
ублюдок, я тебе это уже говорил, и сейчас повторяю. Что за наезды?
Ну получил ты по морде, так сам же начал. Что ты обижаешься, как
проститутка неоплаченная?
Их четверо, я один, но как-то осторожничать в общении с этими
придурками не хотелось. Они что вообще о себе думают? Пусть я и
чувствовал себя так, что выжатый, а потом высушенный лимон по
сравнению со мной – эталон бодрости и свежести, но показывать этим
уродам, что я их боюсь, мне не хотелось. Не красиво это. С
удивлением, осознал, что действительно не боюсь. Но, наверное, не
потому что так уверен в себе, а потому, что мне очень хреново и
меня хватает только на злость. Неожиданно даже для себя я зевнул.
Чем выбесил Николая даже больше, чем словами.